Стихи

То, что кончилась жизнь, – это ладно!
Это, в общем, нормально, мой свет.
Ведь не с нею, с тобой, ненаглядной,
расставаться мне моченьки нет!

Жизнь закончена – ну и спасибо!

Я и этого не заслужил!
Но с тобою, такою красивой,
распрощаться и вправду нет сил!

И поскольку ты с ней нераздельна,

с исчерпавшейся жизнью пустой,
буду длить я ее беспредельно,
чтоб навеки остаться с тобой.

ЗАПРОС

Ответь, моя хорошая,
скажи, моя отличная,
я удовлетворителен
или совсем уж плох?
Я прусь, как гость непрошеный.
Уж очень мне приспичило,
уж очень удивительно
тебя придумал Бог!

Уж очень ты прекрасная,

уж очень ты насущная,
моя необходимая,
искомая моя!
Не выйдет – дело ясное.
Вообще – безумье сущее…
Скажи же мне, родимая,
ты любишь ли меня?

ДРАЗНИЛКА

Сюсеньки-пусеньки, сисеньки-писеньки,
сладкая детка моя,
ластонька-рыбонька, лисонька-кисонька,
надо же – смысл бытия!

Зоренька ясная, звездонька светлая,

смертонька злая моя,
боль беспросветная, страсть несусветная,
надо же – любит меня!

* * *

Делия! Ты упрекаешь меня, горемыку,
в том, что бессмысленны речи мои,
безыскусны и однообразны.

Что ж, справедливо.

Действительно, смысла в них мало,
разнообразия тоже немного,
изящества нету.

Но ты подумай своей головою красивой —

взяться откуда б
интеллектуальному блеску?

Как тебе кажется – мог бы Катулл состязаться

с самым последним из риторов,
Лесбию видя?

Мог бы спокойно он с ней обсуждать

красоту и величье
песен Омира иль Сапфо?
А? Как ты считаешь?

То-то же! Если ж учесть, что Катулл-то

был по сравненью со мною
счастливцем беспечным —
вон сколько счесть поцелуев он смог без труда!

Ну а нам бы хватило

пальцев десницы с лихвой!

Как же мне не беситься?

* * *

Гандлевского цитировать в слезах:
«Умру – полюбите», пугать ночных прохожих
озлобленным отчаяньем в глазах
и перекошенной, давно небритой рожей —
как это скучно, Ташенька…

* * *

Вот, полюбуйся – господин в летах,
к тому ж в минуты мира роковые
не за Отчизну ощущает страх,
мусолит он вопросы половые!

Трещит по швам и рушится во прах

привычный мир, выносятся святые.
А наш побитый молью вертопрах
все вспоминает груди молодые,

уста и очи Делии своей.

Противно и смешно. – Но ей-же-ей,
есть, Таша, точка зрения, – с которой
предстанет не таким уж пошлым вздором
наш случай – катаклизмов всех важней
окажется любовь, коль взглянешь строго
на это дело с точки зренья Бога.

ПЛАТОНИЗМ

… Ты мыслишь обмануть любовь.

A. C. Пушкин