Стихи

И Пушкин мой, и Баратынский твой
стоят, волнуясь, за моей спиной.

Твое жестокосердие кляня,

они переживают за меня.

Пойми же ты, филолог милый мой,

в моем лице идет в последний бой

Российская поэзия сама —

мы с ней должны свести тебя с ума.

Ведь если уж и тут ей битой быть,

нам с ней придется лавочку прикрыть.

Не я один – весь Мандельштамов лес

идет-гудет: Не будь ты, как Дантес!

Не стыдно ли стоять в таком строю?

Переходи на сторону мою!

И этот поединок роковой

братаньем мы закончим, ангел мой!

Внемли ж: Российски поэзия хором

к тебе взывает жалобно – «Аврора!»

* * *

Желаний пылких нетерпенье,
по твоему, мой друг, хотенью,
мы сдерживали круглый год.
Зачем – сам черт не разберет!

С ИТАЛЬЯНСКОГО

В левом боку нытье.
Нечего мне сказать.
Жизнь прошла, у нее
были твои глаза.

Что, блаженство мое?

Поздно уже назад.
Смерть идет. У нее
глазки чуть-чуть косят.

IV

* * *

Христос воскрес, моя Наташа!
Воскрес Он, судя по всему,
ведь даже отношенья наши
есть подтверждение тому.

Поскольку, как бы я ни злился,

ни чертыхался как бы я,
ты – то, о чем всегда молился
я в тесноте житья-бытья.

Ты – то, чем можно защититься

от нежити небытия,
во всяком случае, частица
того, чего душа моя

с младенчества искала, Таша,

чему я клялся послужить.
Ты доказательство, и даже
теодицея, может быть.

* * *

Ты – обожаемая, я – осатанелый.
Ты молода, а я – почти старик.
Ты созерцаешь смыслы мудрых книг,
я шастаю без смысла и без дела.

Ты – вешний цвет, а я – пенек замшелый,

ты так строга, а я – увы – привык
дни проводить средь праздных забулдыг
и потакать балованному телу.

Ты – воплощенье чистоты несмелой,

на мне ж и пробы ставить места нет…
Чтоб перечислить это все, мой свет,
антонимов словарь потребен целый…

А в довершенье всех обид и бед

ты – женщина, а я, Наташка, нет.

ВО ВРЕМЯ ССОРЫ

Был бы я чуть-чуть моложе
и с другою рожей,
я б с тобой, такой хорошей,
поступил негоже:

поматросил бы и бросил —

так тебе и надо! —
чтобы ты узнала, Ната,
эти муки ада,

коими палим всечасно

бедный я, несчастный,
чтобы ты, мой ангел ясный,
плакала напрасно!

Чтоб ты плакала-рыдала,

рученьки ломала
и меня бы умоляла,
гордого нахала.

Так бы я тебя помучил

минимум часочек,
а потом бы, друг мой лучший,
славный мой дружочек,

я бы так тебя утешил —

на всю жизнь, не меньше!
Каждый Божий день – не реже,
нежно и прилежно!

ЖЕСТОКИЙ РОМАНС