Стихи

Веницейская жизнь

Веницейской жизни, мрачной и бесплодной,

Для меня значение светло.
Вот она глядит с улыбкою холодной
В голубое дряхлое стекло.

Тонкий воздух кожи, синие прожилки,

Белый снег, зелёная парча.
Всех кладут на кипарисные носилки,
Сонных, теплых вынимают из плаща.

И горят, горят в корзинах свечи,

Словно голубь залетел в ковчег.
На театре и на праздном вече
Умирает человек.

Ибо нет спасенья от любви и страха,

Тяжелее платины Сатурново кольцо,
Чёрным бархатом завешенная плаха
И прекрасное лицо.

Тяжелы твои, Венеция, уборы,

В кипарисных рамах зеркала.
Воздух твой гранёный.
В спальне тают горы
Голубого дряхлого стекла.

Только в пальцах — роза или склянка,

Адриатика зелёная, прости!
Что же ты молчишь, скажи, венецианка,
Как от этой смерти праздничной уйти?

Чёрный Веспер в зеркале мерцает,

Всё проходит, истина темна.
Человек родится, жемчуг умирает,
И Сусанна старцев ждать должна.1920

* * *

Когда Психея-жизнь спускается к теням

В полупрозрачный лес вослед за Персефоной,
Слепая ласточка бросается к ногам
С стигийской нежностью и веткою зелёной.

Навстречу беженке спешит толпа теней,

Товарку новую встречая причитаньем,
И руки слабые ломают перед ней
С недоумением и робким упованьем.

Кто держит зеркальце, кто баночку духов,

Душа ведь женщина, ей нравятся безделки,
И лес безлиственный прозрачных голосов
Сухие жалобы кропят, как дождик мелкий.

И в нежной сутолке не зная, что начать,

Душа не узнает прозрачные дубравы,
Дохнет на зеркало и медлит передать
Лепешку медную с туманной переправы.1920

Ласточка

Я слово позабыл, что я хотел сказать.

Слепая ласточка в чертог теней вернётся
На крыльях срезанных, с прозрачными играть.
В беспамятстве ночная песнь поётся.

Не слышно птиц. Бессмертник не цветёт,

Прозрачны гривы табуна ночного,
В сухой реке пустой челнок плывёт,
Среди кузнечиков беспамятствует слово.

И медленно растёт как бы шатер иль храм,

То вдруг прокинется безумной Антигоной,
То мёртвой ласточкой бросается к ногам
С стигийской нежностью и веткою зелёной.

О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд,

И выпуклую радость узнаванья.
Я так боюсь рыданья Аонид,
Тумана, звона и зиянья.

А смертным власть дана любить и узнавать,

Для них и звук в персты прольётся,
Но я забыл, что я хочу сказать,
И мысль бесплотная в чертог теней вернётся.

Всё не о том прозрачная твердит,

Всё ласточка, подружка, Антигона…
А на губах, как чёрный лед горит
Стигийского воспоминанье звона.1920