Стихи

И от него, по замыслу его,

В святое имя истины вселенской

Воздвиглась в мире, в глубь земли и к звездам,

Италия, как некий строгий храм,

Что строился и строится от века

Тоскующим напевом пастуха

Среди безлюдья пущи Апулийской,

С душою Данте, думою волхва,

Кривой киркой садовника Тосканы

И царственным резцом Буонарроти,

Безбольною молитвою Франциска,

А — тоже — грузным молотом Арнальдо

И темной кровью в поле боевом...

Велик в красе дворцов своих и башен

Бессмертный Рим, но выше Рим незримый,

Тот Дух, что двигал кистью Леонардо

И тайным чудом звездного огня

Пылал в живых виденьях Галилея...

Италия, как в сердце Гарибальди,

Он дышит в воле всех твоих сынов!

И только в нем ты обретешь упорство

В своих трудах, свершеньях и надеждах

И верный щит величью твоему,

Тот щит, что был с тобой на древнем Рейне

И не изменит ныне на Пиаве...

И не его ль, не дух ли вещий Рима,

Далекие, мы чтим благоговейно

В часы, когда, волнуя сердце, снится

Твой кипарис и серый ряд олив,

И пиния, как жертвенная чаша,

Воздетая за даром солнца к небу

И врытая глубокими корнями

В земную грудь, как вечный образ твой?!

ДУХУ ЖИВОМУ — НЫНЕ И ПРИСНО

Есть жизнь и смерть лишь в мнимых гранях праха.

Есть только жизнь в пылании времен...

Не для зерна зерно — для всхода и расцвета,

Равно, как цвет опять цветет зерну,

Чтоб Тайна мира вечно колосилась,

И, строясь к Солнцу, были беспрерывны

Ступени праха Богу своему.

Кто мыслит так, кто верит так, тот знает

Свет истины. Его людское сердце

Дрожит в слезах у гроба. Но, как дух,

Ушедшему он вслед глядит безбольно

В сознании, что вечен дар зари...

Аминь! Бессмертен Дух его, зовущий

От детских слез и счастья наших дней

Туда, где грудь людская вновь воскреснет

Из скудости в богатство полноты...

Звучит векам певучий дар его,

Преображая жребий человека,

Чтоб стал он частью в чуде бытия

И в нашей жизни, тайно ускоряя

К иному дню светающее время...

В устах земли три имени ему:

Пифийский жрец, Пророк и вновь Пророк,

Что станет светом нового Синая.

Он учит нас доверью ко Вселенной,

И мы приемлем вещий зов его:

Земные братья, пробил час крещенья!

Бросайтесь слепо в воды Иордана,

И будет в мире молодость души!

* * *

"Раскрылась ночь своей великой тьмой..."

Раскрылась ночь своей великой тьмой...

Подходит час полуночи немой!

Простор земли во мраке утонул...

И мир свои пределы разомкнул...

И над душой, неведающей сна,

Горят лишь звезд святые письмена,

Свой тайный блеск таинственно дробя.

Мои бедный ум, мне страшно за тебя!

В глухой тиши, среди глухих долин,

Пред бездной мира в мире ты один!

Тебе видна дневная ложь,

Нездешнего ты все же не поймешь.

В зловещей тьме ты — тень среди теней,

С проклятием отдельности своей!..

* * *

"Здесь — лишь грохот, хаос, зной..."

Здесь — лишь грохот, хаос, зной...

Там, у грани неземной,

Царство тайной тишины,

Где лишь пение струны...

В этом царстве тайных снов

Это пенье — вещий зов,

Чтобы в звездный час в тиши

Вскрылось пение души...

Третий раз поет петух!

И воскрес поющий дух...

Веет ангельским крылом...

Весь — молитва, весь — псалом...

* * *

"Вновь у безвестного порога..."

Вновь у безвестного порога,

Людское сердце, бьешься ты —

Но пусть цветет твоя тревога

Лишь часу новой полноты...

Плетись сквозь ночь по звездам жизни,

Не мешкая в угрюмой мгле,

И снищешь ты стезю к отчизне,

В веках завещанной земле...

В минувшем небе — солнце ржаво,

Без пламени его огни —

И ты, венчанный новой славой,

На роковое посягни!

* * *

"Таков закон судьбы суровой..."

Таков закон судьбы суровой,

Что вдруг раскрылся час зари,

И стали в горной жизни новой

Золою царства и цари.

Пусть сладки сердцу в мире старом

Его отрада и печаль,

Но ты, смельчак морей, лишь с жаром

От мертвой пристани отчаль!

И там, где в жизни будут крепки

Сны старых стен, былая глушь,

На их оплот могильно-цепкий

Железный молот свой обрушь!

НОЧНАЯ ПЕСНЯ

Раскинуло свой звездный невод Время

В полночный омут яслей и могил,

И дольний мир, как благостное бремя,

Безвестной чащей сердце обступил.

И не уйти всей яви дней от ловли,

Что в безднах мира длится век и век,

Взошел ли миг, погас ли век, готов ли

Стать трепетной добычей человек.

Скользит челнок вдоль смертных побережий,

Где час вспоил свой краткий цвет в пыли,

Чтоб вдруг вовлечь в таинственные мрежи

Все прихоти, все жребии земли,

* * *

"Когда твой час в земной тени..."

Когда твой час в земной тени

Ночь облечет в свои огни,

Безмерность жизни оцени...

И нищим сердцем молви: Днесь

Мир полноты открылся весь

Нам, мукой сна объятым здесь.

И все, что мы, как смерть, клянем,

Всегда, всегда живым огнем

Наш жребий осеняет в нем.

Вот отчего, сковав века,

Несет на вольность их тоска

И оттого нам боль сладка,

* * *

"По праху, в смертную обитель..."

По праху, в смертную обитель

Нездешние следы легли,

Но смертный дух не небожитель,

И мы не странники земли...

Пусть боль, и ропот, и тревога

Объемлют нас в земной глуши,

Но нет изгнания у Бога

И нет опалы у души...

Средь смуты дня и ночи звездной

Сплетают вихри с тишиной,

Венчают нас одною бездной

И миг небес, и час земной.

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

I

Как трудно высказать — нелживо,

Чтоб хоть себя не обмануть —

Чем наше сердце втайне живо,

О чем, тоскуя, плачет грудь...

Речь о мечтах и нуждах часа

В устах людей — всегда — прикраса,