Стихи

И силен у души — любой —

Страх наготы перед собой,—

Страх истины нелицемерной

Иль, брат боязни, хитрый стыд,

О жалком плачущих навзрыд,

Чтоб точным словом, мерой верной

Toгo случайно не раскрыть,

Чему сокрытым лучше быть...

II

Но есть и час иной напасти,

Когда мы тщетно ищем слов,

Чтоб с тайны помыслов иль страсти

Хотя б на миг совлечь покров,—

Чтоб грудь, ослепшая oт муки,

Явила в знаке, или в звуке,

Иль в скорби молчаливых слез,

Что Бог судил, что мир принес...

И, если пыткой огневою

Весь, весь охвачен человек,

Он только холоден, как снег,

И лишь с поникшей головою

В огне стоит пред тайной тьмой,

Вниманью чуждый и немой.

В НОЧНОМ ПУТИ

Мне шепчет Ночь в тиши унылой,

Смущая ум, волнуя кровь —

Твое грядущее уж было,

Твой час былой цветет, как новь...

И все смятенье яви бренной

В удел людскому дню дано —

И ты живешь, одновременно,

Как корень, стебель, цвет, зерно...

И пусть лишь каплей сердце дышит,

Но миг твой равен Бытию —

Весь океан, не вал, колышет

Твою заблудшую ладью!

* * *

"Есть волшебные улыбки..."

Есть волшебные улыбки,

Вещий взгляд безмолвных глаз —

Как немое пенье скрипки,

Уводящей в вечность час!

Есть в согласии вселенной

Стройность северной сосны —

Свет, прядущий в смуте бренной

Сказкой-нитью явь и сны.

Есть в земных пределах тесных

Предстающий вдруг простор —

Как полна светил небесных

Полночь северных озер.

Вот он — взрыл перед тобою,

Сердце, пленница тоски,

Зыбля тихою волною

Ожерелья — огоньки.

Вот он — льется в мир твой зыбкий,

Грудь, толкующая сны —

Зов заклятью, пенье скрипки,

Шорох северной сосны...

ПЕСНЯ

Изведав тишь, познав тревогу,

Земли земную череду,

Я снова изгнан в путь-дорогу

И вновь я, в пламени, бреду...

Как крестным знаком, огневица

Коснулась моего чела.

Я знаю, день испепелится

И будет сердце, как зола...

Но как ни горек путь мой ясный,

Я донесу до первых звезд

Живой огонь тоски безгласной,

Скорбь-ликованье, цветокрест!

* * *

"Молись в ночи без плача о заре..."

Молись в ночи без плача о заре,

Всей нови дней и всем векам седым,

Где Млечный Путь сквозь сумрак взрыл свой дым

На жертвенном вселенском алтаре...

* * *

"Полдень ранит, полночь лечит..."

Полдень ранит, полночь лечит...

Полночь — полдень — чет и нечет...

Час добычи, час потери,

Все по прихоти и мере...

Было лаской, станет болью —

Взмахи крыльев — по раздолью...

В небе — солнце, тень — в груди —

Меру тени пережди!

Лист и цвет на ветке голой —

С ношей сладкой вьются пчелы,

Цвет и мед в их доле скудной

Иссякают обоюдно...

Вот уж, странник запоздалый,

В мертвой роще пусто стало —

Цвел и ты, и прах еси —

Прах с молитвою снеси!

* * *

"С верой в груди упорной..."

С верой в груди упорной,

Знающей колос пустой,

Сейте озимые зерна,

Новь зари золотой...

Только предавший плугу

Слезы, молитвы и сны,

Смутно услышит сквозь вьюгу

Звон грядущей весны...

Только тревоге трудной,

В сумраке роющих прах,

Вспыхнет, как день изумрудный,

Свет на майских холмах...

* * *

"Слава солнцу, честь земле..."

Слава солнцу, честь земле,—

Снам и думам на челе!

Жил я, был я на пирах,

Ведал цвет, как знаю прах...

Должно жить и нужно вить

Миг и миг — живую нить —

На немую смену лет —

Цветопрах и прахоцвет...

Нужно быть и нужно ткать

Бремя зол и благодать,

Чтобы выткалась парча

Из теней и из луча...

Юный вздох и стон седой —

Ткутся тайной чередой,

Мрак и свет, покой и страх —

Прахоцвет и цветопрах...

* * *

"Не меркнет солнце в смертном бытии..."

Не меркнет солнце в смертном бытии...

О, вешняя, о, новая гроза,

Как ты трудна! Как ты слепишь мои,

Усталые от праха дней, глаза!

Вся — пламя с дымом, дрогнула лазурь —

И нет границ, не стало берегов!

Тебя я знаю, песня древних бурь,

И, сам — огонь, в огонь иду на зов...

Я знаю жребий этих древних волн,

Что, как прибой, объемлет грудь мою,

Но грудь моя — как нищий утлый челн,

В котором я себя не узнаю...

* * *

"Грохот мига... Тишь столетий..."

Грохот мига... Тишь столетий...

Вешний час, воскресший вдруг...

Сладко сердцу быть на свете!

Все же мир — как вечный луг...

Чередуются покосы...

Цвету кашки нет конца...

Не беда, что люди босы,

Что беспомощны сердца!

Не беда, что люди нищи

И что каждый часто сир —

На великом пепелище

Воскресает майский мир!

ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

С молитвой Солнцу встретил я зарю,

С молитвой свету провожаю день —

По мере часа бытия горю,

По мере рока погружаюсь в тень...

В вечернем небе — золото и кровь,

В вечернем поле — тишь, зола и дым —

Но те же бездны снятся вновь и вновь,

Что снились в утро крыльям молодым...

Чем дальше жизнь, тем кротче круг тревог,

И тень вблизи, и зыбкий свет вдали —

Благослови, душа, земной порог

И горькое изглание земли...

* * *

"Дышат бездной сумерки и зори..."

Дышат бездной сумерки и зори,

Две отвечных тайны, ночь и день,

В том немом и благостном просторе,

Где земля — лишь малая ступень!..

Для истомной сладости ль, для бед ли

Ты пришло во прах земных степей,

Сердце, здесь, в пыланьи дня, помедли

И полночной горечи испей!

* * *

"Длятся — тлеют глухо..."

Длятся — тлеют глухо

Дни в немых стенах,

Где о царстве Духа

Молится монах.

АLЕA JАCTA EST[11]

Вещей полночной порой,

Алчное сердце, раскрой,

Книгу Времен и Мест —

Alea jacta est!

Чу! Океан бытия!

Быль не пристань моя!

Трепетный парус вскинь —

В море, в смятенье! Аминь!

Вот она, древняя дверь