Стихи для мертвецов

Колдмун не был особым любителем этого шоу (с Робом Петри и его семьей, живущей в пригороде, у Колдмуна было не больше общего, чем с колонией марсиан), но ему всегда нравилось предсказывать, упадет ли Ван Дайк, споткнувшись о подставку для ног на вступительных титрах. Он подождал несколько секунд – как он и предугадал, подставка успешно провела этот эпизод, – прежде чем ответить.

– Да?

– Специальный агент Колдмун? – Звонил ответственный заместитель директора Пикетт.

Колдмун приглушил звук телевизора.

– Да, сэр.

– Я ждал звонка от вас.

Пикетт любил, чтобы звонили ему, а не наоборот. И Колдмун время от времени позволял себе маленькие приватные мятежи, заставляя Пикетта звонить ему.

– Прилетели поздним рейсом, – сказал он. – А потом у нас была встреча с экспертом по документам.

– Что происходило в Итаке?

– Мы заехали в местную полицию, взяли документы по делу, поговорили с женщиной из университета, которая проводила собеседование с Агатой Флейли, а потом посетили место происшествия с человеком, который первым прибыл на вызов.

– А мотель, в котором она остановилась вечером перед самоубийством?

– Его снесли десять лет назад. Персонал разъехался кто куда. Никаких записей не осталось.

– Значит, по существу, это была пустая трата времени, как я и предсказывал.

– Мы еще не просмотрели до конца документы.

– Чтобы сделать это, не обязательно было улетать из Майами. – Раздраженный вздох. – Значит, вы не вынесли из поездки ничего? Совсем ничего?

– Нет, сэр, я…

Колдмун помедлил, вспоминая странное поведение Пендергаста на мосту. То, как у него внезапно перехватило дыхание, словно он увидел что-то или сложил две части пазла.

Пикетт тут же почувствовал паузу:

– Что? Что у вас?

– Я думаю, Пендергаст что-то от меня утаивает.

– Что именно?

– Не знаю. Какую-то версию. План действий, может быть. Что-то ему стало ясно сегодня в Итаке. По крайней мере, мне так показалось. Больше я ничего не могу вам сказать.

– Вы у него не спрашивали?

Вопрос был глупый, и Колдмун даже не попытался скрыть это:

– Вы же знаете Пендергаста: если он почувствует, что я его зондирую, он замкнется еще больше.

– Хорошо. Никаких соображений насчет того, как эта версия, или что уж там такое, собирается проявить себя?

– Я просто… чувствую приближение бури.

– Бури? Хорошо. Я бы даже сказал, идеально. – Пикетт помолчал. – Вы правы, я знаю Пендергаста. Рано или поздно он сделает какую-нибудь глупость. Что-нибудь совершенно дикое или сомнительное с точки зрения этики. Или даже откровенно против приказа. И когда вы почувствуете, что буря уже на пороге, я хочу, чтобы вы доложили мне.

Колдмун беспокойно заерзал на кровати:

– Могу ли я спросить зачем, сэр?

– Мне казалось, мы обсудили это, когда вы согласились быть его напарником. Я хочу предотвратить эту бурю, прежде чем она начнется.

– Даже в том случае, если это поможет делу?

– Если что и поможет делу, так это начать действовать по-настоящему. Мы оба знаем, что относительно Пендергаста можно быть уверенными только в том, что он начнет охотиться за призраками, а это приведет к потере времени и выставит всех в дурном свете. То есть вас и меня, агент Колдмун. Вы посмотрите, каков результат поездки в Мэн.

– Да, сэр.

Голос Пикетта зазвучал неожиданно громко:

– Я был с вами откровенен. Правда в том, что Пендергаст как змея в саду. В моем саду. Я видел, как он обращался с прежним начальством. – Он резко замолчал, словно одергивая себя, и после короткой паузы продолжил, сбавив тон: – Мы в ФБР ведем себя, сообразуясь с правилами, потому что именно так мы арестовываем преступников и защищаем наши действия в суде. Мы защищаем себя, наши дела, нашу цепочку доказательств… и сохраняем нашу честную репутацию. Вот почему мне нужно, чтобы вы не спускали глаз с напарника и докладывали мне, если он начнет сходить с рельсов.

Колдмун нахмурился:

– Я не доносчик, сэр.

– Да господи боже, никто вас не просит становиться доносчиком. – Он снова возвысил голос. – Речь идет об улучшении практики работы. Мы говорили об этом – помните? Ни вы, ни я не хотим, чтобы это дело провалилось из-за неподчинения или неэтичных действий вашего напарника. Это дело важно как для моей, так и для вашей карьеры. Пендергаст – бомба, которая только и ждет, чтобы взорваться, а ваша задача – вытащить из нее взрыватель. Это не имеет никакого отношения к доносам.

– Да, сэр.

– Хорошо. – Голос Пикетта смягчился. – Послушайте, Колдмун… Вы – перспективный агент. Вы уже далеко продвинулись, невзирая ни на какие давние традиции. Мне симпатичны ваши устремления. И нужно ли объяснять, что на этом деле вы можете потерять больше, чем кто-либо другой? Вы меня понимаете, агент Колдмун?

– Да, сэр.

– Тогда мне больше не нужно тратить ваше время. Жду скорого звонка.

Телефон замолчал, издав тихий щелчок, и Колдмун, взяв пульт, снова вернулся к телевизору. Черт, он уже видел этот эпизод – в нем Роб Петри проводит ночь в хижине с привидениями.

Он вздохнул, пробормотал проклятие и принялся прокручивать каналы.

23