Стихи для мертвецов

Колдмун вытащил снимки, посмотрел их на свет:

– Я вижу только перелом в центре. Но знаете, это вполне может быть и снимком седельного одеяла со стеклярусом.

Он подвинул фотографии Пендергасту, тот взглянул на них и отложил в сторону:

– Вряд ли она годится на роль кандидата.

Колдмун закрыл папку.

– А у вас?

– Мне не совсем понятно, почему команда Гроува выбрала это дело. Саманта Казунов, двадцати трех лет, проживала в Саут-Майами-Хайтс. Найдена мертвой в кровати, на шее простыня, связанная петлей и закрепленная на одном из столбиков кровати. Поначалу следствие склонялось к версии убийства, потому что на месте смерти присутствовала другая персона. Но эта другая персона на следующий день сама явилась в полицию и сообщила, что была любовницей умершей и что та умерла от непреднамеренной аутоэротической асфиксии. Это подтверждалось положением тела и другими факторами. Любовница находилась в комнате и выступала в роли наблюдателя, чтобы Казунов не завела дело слишком далеко, что она, к несчастью, и сделала.

– Покойная была мазодрочером, – сказал Колдмун.

Пендергаст закрыл глаза:

– Агент Колдмун, есть выражения настолько вульгарные, что можно только пожелать никогда их не слышать.

– Извините.

Пендергаст открыл глаза:

– Она явно пыталась спасти подругу. В любом случае тут не убийство и не самоубийство. Эротическая асфиксия чаще встречается у мужчин, чем у женщин, но этим занимаются представители обоих полов. Поскольку мы знаем, что мистер Брокенхартс – мужчина, я думаю, можно исключить бывшую любовницу из списка подозреваемых. Мы можем передать оба этих дела доктору Фоше для более внимательного рассмотрения, но я сильно сомневаюсь, что это нулевая жертва, которую мы ищем.

Пендергаст закрыл папку и положил ее на папку с делом Кармен Росарио.

Они оба посмотрели на ту, что осталась.

Пендергаст предложил:

– Начнем?

Колдмун открыл тоненькую папку оливкового цвета.

– Лидия Вэнс, – прочитал Пендергаст, затем взял справку с биографическими данными. – Жительница Уэстчестера. Тридцать один год, замужем за Джоном Вэнсом, старшим сержантом морской пехоты. Он и обнаружил тело. – Пендергаст пролистал страницы. – Найдена повешенной почти ровно двенадцать лет назад в душе с петлей из простыни на шее. Записки не оставила.

– Кто-нибудь еще из членов семьи есть?

Пендергаст зашелестел бумагами в папке:

– Ни родители, ни братья или сестры, ни дети не названы.

Колдмун тем временем занес имя в стоящий рядом компьютер:

– Джон Вэнс… Джонов Вэнсов во Флориде пруд пруди, но ни один не подходит по адресу. Там в папке есть отчет по аутопсии?

Пендергаст вытащил какой-то документ на бланке с прикрепленными к нему дополнительными страницами:

– Диагноз патологоанатома: самоубийство посредством удушения. – Он просмотрел документ, обнаружил рентгенограмму и поднял ее к свету.

Колдмун подался ближе к Пендергасту, и они вместе стали разглядывать рентгенограмму.

– Простой перелом на теле подъязычной кости, – сказал Пендергаст. – Никаких видимых повреждений рогов или свидетельств удушения руками.

Он убрал рентгенограмму назад в папку и занялся следующими страницами.

– А что ее муж, морпех? – спросил Колдмун. – Тот, который ее нашел?

Пендергаст пролистал бумаги назад:

– Он тогда только что вернулся после двух служебных командировок. Первая – в Ираке, она закончилась преждевременно, так как он получил ранение при взрыве самодельного взрывного устройства. Его перевели на Окинаву – вторая командировка – и приписали к военной полиции морской пехоты. Он вернулся на военном транспорте в Майами и сразу поехал к себе домой, но нашел там мертвую жену. Она повесилась, пока он летел над Тихим океаном.

Наступило короткое молчание.

– Вы можете себе такое представить? – выдохнул Колдмун. – Человек служил для своей страны, побывал не в одной, а в двух служебных командировках – и вот вам пожалуйста, вернулся. – Пауза. – Что там дальше?

Пендергаст вытащил еще несколько страничек из папки и начал их просматривать.

– Похоже, что муж, Джон Вэнс, не согласился с версией самоубийства. Ему довелось прослужить некоторое время в отделе уголовных расследований военной полиции, и он утверждал, что ее убили, а убийство закамуфлировали под суицид.

– Ничего себе! Там не сказано, почему он так думал?

Пендергаст прочел еще страничку:

– Он настаивал на своем, писал письма в полицию, много раз приходил в управление. Он говорил, что у его жены не было депрессий, никогда не наблюдалось суицидальных наклонностей, она не принимала наркотики и предположительно ждала его возвращения. Дело оставалось незакрытым дольше обычного, вероятно как дань уважения вернувшемуся из горячей точки ветерану. Но полиция Майами отказалась изменять причину смерти, утверждая, что аутопсия и данные, собранные криминалистами, с избытком подтверждают версию суицида.