Стихи двадцатого века

19 ноября 1942 года началась операция «Уран», исход которой решал судьбу СССР. Случилось то, чего опасался Манштейн – части РККА нанесли неожиданный удар во фланг войскам «Оси» и прорвали фронт. И это, скорее, была закономерность: если проехаться от Белой Калитвы до Волгограда, можно заметить, что степь – идеально ровная, благоприятствующая танковым рейдам.

На начальном этапе советским войскам сопутствовал успех. Им удалось перехватить инициативу, однако в конце декабря Манштейн начинает операцию «Зимняя буря», цель которой – прорваться к окружённым частям армии Паулюса. Введя в бой свежеподошедшие резервы, поначалу Манштейну удаётся достичь определённых тактических успехов. Однако вскоре наступление выдохлось – наступавшие панцер-дивизии потеряли до 60 % техники.

Тем временем, корпус Баданова выдвигается на помощь советским войскам. Немцы знали о подходе танковых резервов, но перехватить их не успели. Кроме того, в обороне войск «Оси» образовалась новая брешь. Советские войска обратили итальянскую 8-ю армию в бегство, захватив в плен более 15 тысяч солдат и офицеров. Итальянцы бросали технику, оружие, склады, оставив советским войскам богатые трофеи.

Однако главная задача всё ещё оставалась не решённой: армия Паулюса продолжала сопротивляться. Окружённые части снабжались по воздуху с тацинского аэродрома. В этой ситуации Баданов принимает рискованное, и, в некоторой степени, авантюрное решение – нанести удар по Тацинке и лишить противника тыловой базы снабжения.

Танковый рейд

Непосредственно перед рейдом танковый корпус увяз в ожесточённых боях за Ильинку и Большинку. Однако к вечеру, 22 декабря, танкисты взяли населённые пункты. Дорога к Тацинке была открыта. Приказ о рейде был устный, то есть не согласованный с верховным командованием. Корпус находился в отрыве от главных сил, и в случае контратаки рисковал попасть в окружение. В боях на подступах к станице, корпус потерял 43 танка. Осталось 58 «тридцатьчетвёрок», в каждом из танков горючего хватало лишь наполовину. Баданов знал, что танковые части «Оси» уже на подходе, потому об отмене операции уже не могло быть и речи – надо было атаковать аэродром, пока не подошли немецкие резервы.

Ночью, 24 декабря, танковые части выдвинулись к аэродрому, и ранним утром подошли к Тацинской. Вот, что вспоминал пилот Курт Штайр, свидетель тех событий:

«…Утро 24 декабря 1942 года. На востоке забрезжил слабый рассвет, освещая еще серый горизонт. В этот момент советские танки, на ходу ведя огонь, внезапно врываются в станицу Тацинскую и на аэродром. Самолеты вспыхивали, как факелы. Всюду бушевало пламя пожаров, рвались снаряды, взлетали на воздух складированные боеприпасы. По взлетному полю метались грузовики, а между ними носились отчаянно кричащие люди. Кто же отдаст приказ, куда направиться пилотам? Взлетать и уходить в направлении Новочеркасска – вот все, что успел приказать генерал Фибиг. Начинается форменное безумие. Со всех сторон на взлетную полосу выезжают и стартуют самолеты. Все это происходит под огнем противника и в свете разгоревшихся пожаров. Небо распростерлось багровым колоколом над тысячами погибающих солдат, лица которых выражали безумие. Вот один транспортный самолет Ю-52, не успев подняться в воздух, врезается в советский танк и взрывается со страшным грохотом. Вот уже в воздухе сталкиваются «Хейнкель» с «Юнкерсом» и разлетаются на мелкие обломки вместе со своими пассажирами. Рев авиамоторов и танковых двигателей смешивается с ревом взрывов, орудийным огнем и пулеметными очередями, формируя чудовищную музыкальную симфонию. Все вместе это создает в глазах зрителя тех событий полную картину разверзшейся преисподней».