Стихи и рассказы

— Через несколько минут будет уже поздно снимать!

Владимир Ильич поглядел на него. Сниматься не хотелось, но Ленин уважал чужой труд: фотограф приехал из города, потратил время. И Ленин сказал:

— Ну, идите во двор, готовьтесь. Мы с Надеждой Константиновной сейчас выйдем.

Фотограф побежал с аппаратом на улицу, стал устанавливать его. Горе ему было с ребятами: налетели со всех сторон, норовят усесться перед самым аппаратом.

Вышли из избы и Владимир Ильич с Надеждой Константиновной. Фотограф усадил их в середине, а кругом стал рассаживать крестьян. Но и тут вмешались ребята: вертелись под ногами, жались поближе к Владимиру Ильичу. Фотограф рассердился: надо, чтобы все сидели тихо, а то снимок будет испорчен.

Владимир Ильич тоже начал уговаривать ребят — показал им на аппарат:

— Вы вон в ту чёрненькую дырочку глядите.

Стали ребята глядеть в дырочку аппарата. Фотограф накинул на голову длинный чёрный платок и замер так. Ленин ему сказал:

— Вы мне ребят не заморозьте. Кругом засмеялись:

— Ничего, они у нас здоровые, выдержат.

Ребята опять зашевелились: разговор про них зашёл. Тут фотограф не вытерпел и закричал:

— Смирно!

Ленин улыбнулся и так, улыбающийся, вышел на фотографии…

Потом открылся митинг. Посреди площади стоял высокий столб, на нём висел новый электрический фонарь; его ещё ни разу не зажигали. Столб был обвит еловыми ветками и красными лентами. Под фонарём стоял столик.

А кругом собрались крестьяне не только из деревни Кашино, но и из других сёл и деревень. Многие пришли сюда издалека.

Ленин подошёл к столику и начал речь:

— Ваша деревня Кашино пускает электрическую станцию. Замечательное дело! Но это только начало. Наша задача в том, чтобы вся наша республика была залита электрическим светом…

Когда Ленин кончил речь, струнный оркестр сыграл «Интернационал». И в ту же минуту в сарае, где стояла динамо-машина, монтёр пустил ток.

На площади вспыхнул электрический фонарь, в избах разом загорелись огоньки.

Раньше кашинские крестьяне жгли у себя маленькие лампочки-коптилки; они горели еле-еле, тускло, зеленоватым светом. А теперь кто-то сказал, глядя на яркий электрический свет:

— Вот и загорелась у нас лампочка Ильича… Стал Ленин прощаться с крестьянами. Попрощался, пошёл к машине. Было совсем темно, холодный ноябрьский ветер дул в лицо.

Когда отъехали уже далеко, Владимир Ильич оглянулся. Позади, среди тёмных полей, ярко светились окна кашинских изб.

А. Твардовский ЛЕНИН И ПЕЧНИК

В Горках знал его любой,
Старики на сходку звали,
Дети — попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.

Был он болен.

Выходил
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.

За версту — как шёл пешком —

Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник,

Видит: кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги — напрямик.

А печник и рад отчасти,—

По-хозяйски руку в бок,—
Ведь при царской, прежней власти
Пофорсить он разве мог?

Грядка лука в огороде.

Сажень улицы в селе,—
Никаких иных угодий
Не имел он на земле…

— Эй ты, кто там ходит лугом!

Кто велел топтать покос?!
Да сплеча на всю округу
И поехал, и понёс.

Разошёлся.

А прохожий
Улыбнулся; кепку снял.
— Хорошо ругаться можешь,—
Только это и сказал.

Постоял ещё немного,

Дескать, что ж, прости, отец,
Мол, пойду другой дорогой…
Тут бы делу и конец.

Но печник — душа живая,—

Знай меня, не лыком шит!
Припугнуть ещё желая:
— Как фамилия? — кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами,

Лысый, ростом невелик.
— Ленин, — просто отвечает.
— Ленин?! — Тут и сел старик.

День за днём проходит лето,

Осень с хлебом на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.