Стихи к чаю: чайные, нечайные, случайные, чрезвычайные

Александр Каневский Стихи к чаю Чайные, нечайные, случайные, чрезвычайные

Художник Вольф Бульба

Графический дизайнер Мария Блувштейн

Израиль, 2020

* * *

Короткое предисловие

По просьбе одного из Украинских издательств я запланировал с начала нынешнего года заняться написанием повести об известных артистах и моих многолетних друзьях: Юрии Тимошенко и Ефиме Березине (Тарапуньке и Штепселе).

Для начала я поднял свой архив из тридцати туго набитых папок и, честно говоря, был ошарашен количеством неопубликованных рассказов, стихов, эстрадных миниатюр и даже пьес. Обычно материалы из архивов писателей начинают активно публиковать после их ухода в лучший мир, но я решил не ждать и сделать это сам – и вот успел подготовить первую книжку: сборник разных моих стихотворений, начиная от многостраничных, посвящённых юбилеям друзей, до четырёхстрочных эпиграмм на них же. Я читал их и в юбилейных переполненных залах и на интимных семейных и дружеских застольях. Некоторые уже были опубликованы, но для большинства моих стихотворений это первый выход к читателям.

Прошло много лет. Некоторые из героев этих стихотворений, увы, уже покинули нас, но для меня они остались живыми, действующими и ежедневно подгоняющими меня к письменному столу. Надеюсь, многие из них остались и в вашей памяти и тоже стимулируют вас к деятельности.

Первые четыре главы будут с фотографиями, которые у меня есть.

Глава первая

Человек с того смеха

Это моё стихотворение, которое я помещаю в этой главе вместо предисловия. Оно было адресовано только моим друзьям, сидящим за столом на моём дне рождения, но потом я его опубликовал и читал на своих творческих вечерах: ведь люди, пришедшие на встречу со мной, это тоже друзья, как и вы, мои дорогие читатели! Так что усаживайтесь поудобней и побеседуем, негромко, по душам, пока мы ещё не разучились просто говорить друг с другом, без скайпов и фейсбуков, без андроидов и айфонов…

Я – человек с того Смеха,

Не гений и не дурак,

Знавший фанфары успеха

И шрамы погромов и драк.

Книги мои рассыпали,

Не находя в них елей,

Спектакли мои убивали,

Как убивают детей.

Обкомы, горкомы, райкомы —

Безликих фанатов орда.

Погромы, погромы, погромы —

Убийцы открытого рта.

Даже сквозь малую дверцу

Пройти не давал мне Главлит.

Били умело, по сердцу,

До сих пор сердце болит.

На мысли разумные – квота,

Молчи, если хочешь прожить…

Нам не давали работать,

Но не сумели добить,

И нами был путь проторен,

Хоть шли мы опасной тропой.

Жванецкий, Арканов, Горин,

Вы ведь согласны со мной?

Время другое настало,

Заржал в Интернете Пегас,

Время слезать с пьедесталов,

Время идти в запас.

Настали другие формы,

Эпоха лупит под дых,

Надо давить на тормоз

И пропускать молодых.

Но мы отходили не сразу,

Был ещё шуток запас,

И вдруг, как ракеты из Газы,

Обрушилась пошлость на нас.

Пошлость умы выжигает,

Хоть верит, что веселит,

Но больше всего огорчает,

Что залы хохочут навзрыд.

Смех, как из бензоколонки,

Парни в восторге ревут,

С визгом смеются девчонки,

Чёрные слёзы текут.

Вкусы калечит халтура,

И вдруг моя совесть кричит:

«Где ты, убийца-цензура?!

Где ты, проклятый Главлит?!»

А впрочем, чего разворчался?

Того, что не молодой?

Иль просто не высыпался?

Иль просто я стал брюзгой?

Господи, только не это!

Молю, как датишный еврей: