Стихи о войне

Я познакомить с ним могу —
Он целый день на берегу.

Мы к морю спустимся с тобой
Знакомой мне тропой,
И мы сойдем на край земли,
Шершавый и рябой.

Ты смело на берег ступи
И за скалу зайди.
Четыре шлюпки на цепи
Увидишь впереди.
Четыре шлюпки на цепи —
Смотри ногой не зацепи!

Ты обещаешь ничего
Не спрашивать его,
Не лезть к сетям и парусам,
Ко всем другим снастям.

Он все тебе покажет сам,
Он все тебе расскажет сам,
Как всем своим гостям.

А что он может показать?
Он может показать,
Как два конца каната взять,
Морским узлом связать,
Как ловят крабов между скал,
Которых ты искал,
И как в воде держать весло,
Чтобы в Стамбул не унесло.

Он спустит шлюпку на волну,
Из четырех одну,
И только крикнет: «Эй, смотри
Воды не набери!
Ровней сиди, правей бери,
Под солнцем не сгори!»

А если шлюпку унесет
И ты хлебнешь воды,
И если он тебя спасет —
Двухсотым будешь ты!
Сто девяносто девять раз
Он говорил: «Ну вот,
Какое дело! Спас так спас!
И человек живет!»

Постой! Мне кажется, сейчас
Он сам сюда идет.
К нему я первый подойду,
А ты уже за мной…
Ты слышишь, как у нас в саду
Запахло вдруг волной?

Лист бумаги

Простой бумаги свежий лист!
Ты бел как мел. Не смят и чист.
Твоей поверхности пока
Ничья не тронула рука.

Чем станешь ты? Когда, какой
Исписан будешь ты рукой?

Кому и что ты принесешь:
Любовь? Разлуку? Правду? Ложь?
Прощеньем ляжешь ли на стол?
Иль обратишься в протокол?
Или сомнет тебя поэт,
Бесплодно встретивший рассвет?

Нет, ждет тебя удел иной!
Однажды карандаш цветной
Пройдется по всему листу,
Его заполнив пустоту.

И синим будет небосвод,
И красным будет пароход,
И черным будет в небе дым,
И солнце будет золотым!

* * *

Я хожу по городу, длинный и худой,
Неуравновешенный, очень молодой.

Ростом удивленные, среди бела дня
Мальчики и девочки смотрят на меня…

На трамвайных поручнях граждане висят,
«Мясо, рыба, овощи» – вывески гласят.

Я вхожу в кондитерскую, выбиваю чек,
Мне дает пирожное белый человек.

Я беру пирожное и гляжу на крем,
На глазах у публики с аппетитом ем.

Ем и грустно думаю: «Через тридцать лет
Покупать пирожное буду или нет?»

Повезут по городу очень длинный гроб,
Люди роста среднего скажут: «Он усоп!

Он в среде покойников вынужден лежать,
Он лишен возможности воздухом дышать,

Пользоваться транспортом, надевать пальто,
Книжки перечитывать автора Барто.

Собственные опусы где-то издавать,
В урны и плевательницы вежливо плевать,

Посещать Чуковского, автора поэм,
С дочкой Кончаловского, нравящейся всем».

Запись в «Чукоккале»

1937 год

Старый клоун