Стихи В. Маяковского

Я люблю смотреть как умирают дети
   Вы прибоя смеха мглистый вал
Заметили б за – слоновьим хоботом
   А я
В читальне улиц
    Так часто
    Перелистывал
    Гроба
    Том
А полночь промокшими пальцами щупала
   Меня и забитый забор
И с каплями ливня на лысине купола
Скакал сумасшедше топор
Я вижу он сквозь город бежал
Хитона оветренный край целовала плача слякоть
    Кричу
    Кирпичу
Слез исступленных вонзая кинжал
    В неба распухшего
    Мякоть…

«Так часто перелистывал гроба том» – вот его книги!

  «Кричу
    Кирпичу!»

не слова у него а кирпичи!

это у мыслителей были такие тонкие и грустные худосочные и ковылящие слова

  (и да и нет) а у этого какие

крепкие!

это не пресный язык Брюсова и Бальмонта, не бесконечная канитель А. Белого или ложное глубокомыслие г. г. В. Ивановых и Блоков

нет он мудр как Шекспир – в кажущемся гаерстве и мотовстве

не слова а радий!

апашу других и не надо

  они ему заменяют нож

и если какой нибудь Пушкин але Соллогуб – холодное зеркало, то железный кулак Маяковского шутя превратит его в порошок!

На чешуе железной рыбы
Прочел я зовы вещих губ
А вы ноктюрн сыграть могли бы
На флейтах водосточных труб?

Я стер границы в карте будня
Плеснувши краску из стакана
И показал на блюде студня
Косые скулы океана

Апаш сжился с городом

и как житель лесов понимает язык деревьев и зверей (таков, напр., наш В. Хлебников) так и Маяковский свой среди вещей города

Читайте железные книги
Под флейтой золоченной буквы
Копченые выползут сиги
И нежные головы брюквы

И если с веселостью песьей
Закружат созвездия «Магги»
Бюро похоронных процессий
Свои пронесут саркофаги

грубые вещи взбунтовались и убежали от людей и восстали на них.

«Даже переулки засучили рукава для драки»

  Асфальт против Ницше! Нож на балерину!

«у портного с вывески сбежали штаны

  и одни пошли гулять без человеческих ляжек»,

Маяковский – заговорившая жестяная рыба!

у него не душа а футуристский оркестр

где приводимые в ход электричеством молотки колотят в кастрюли!

так жутко видеть не сердце а барабан водосточную трубу и трещотку

По мостовой души моей
    Изъезженной
Шаги помешанных
Бьют жестких фраз пяты

Где
Города
Повешены
И в петле облака застыли башен кривые
    Выи
Иду один рыдать что перекрестком
   Распяты
    Городо
     вые…

но вот странно «иду рыдать»

  Зачем же отчего?

что другие от него рыдают – ну это понятно,

а отчего-же рыдать апашу?

ах, значит вы не знаете этого грубого, примитивно грубого существа!

апаш дерзок и циничен но в той же мере и чувствителен (сантиментален)

ведь заметил же кто то «что набожнее всего эти женщины»

Господа! да разве это можно?
Даже переулки засучили рукава для драки
А тоска моя растет непонятно и тревожно
Как слеза на морде у плачущей собаки

(Трагедия «В. Маяковский»)

переход от ножа к слезам у хулигана дело обыкновенное

и это не истерика и не безумие, не

то что случилось с людьми «утонченной» мозговой кашицы – Ницше, Гаршиным и др.

нет, он только апаш, он зарыдал оттого что его чувства еще сохранили первобытную восприимчивость!

и он дурит он пугает когда изображает безумие

в этом то наше (я говорю о будетлянах, т. наз. «кубо футуристах») спасение!

безумие нас не коснется хотя, как имитаторы безумия, мы перещеголяем и Достоевского и Ницше!

хотя мы знаем безумие лучше их и заглядывали в него глубже певцов полуночи и хаоса!

ибо Хаос в нас и он нам не страшен!..

Так проходит «апаш трагик» закрывая своей желтой Кофтой всю Россию и не один критик «пожелтел» при ее появлении

и тоска современного дикаря больше и глубже Надсона.

Солнце