Стихия боли

«Да, технический спирт — страшная сила, — подумал Давыдов. — И похмелье от него чудовищное».

Выловив одного из относительно адекватных солдат, он спросил его:

— Слышь, боец, где тут ваши предводители сопротивления?

— А вон там, — солдат шморгнул носом, закинув за спину автомат, который все время норовил сползти с плеча, и указал на невзрачное одноэтажное здание штаба дивизиона.

Разведчик направился в указанном направлении. К его удивлению, главные мятежники оказались в нормальной человеческой форме или около того.

Их было пятеро, молодых, крепких, а потому наглых парней. Двое — ярко выраженные кавказцы, один — невысокий смуглолицый с едва раскосыми с хитринкой глазами, выдававшими в нем татарина, и еще парочка явных русаков.

В отличие от основной массы мятежников, их лидеры были вполне адекватными. У каждого на поясе висела кобура с пистолетом. «Офицерские трофеи», — догадался Денис, цепким взглядом разведчика охватывая комнату.

Опытный глаз сразу же зацепился за главные детали. Кавказцы поблескивали влажными расширенными зрачками, явный признак употребления наркотиков.

«Распатронили медчасть и наширялись промедолом или получили привет с далекой родины». Встав в центре, Давыдов обратил особое внимание на последнего члена этой гопкомпании. Высокий, слегка сутуловатый юноша с утонченным интеллигентным лицом, что особо подчеркивали очки в тонкой позолоченной оправе.

«Мальчик совсем не гармонирует в компании с этими башибузуками», — сделал вывод Денис.

— Ого! — воскликнул крупный парень с коротко стриженной пшеничного цвета шевелюрой. — Явление Христа народу, — говор выдавал в нем жителя Приуралья.

— Добро пожаловать на борт нашего капера, — со смехом произнес один из кавказцев. Взяв со стола, где лежало несколько «калашей», автомат, снял оружие с предохранителя, передернул затвор и направил ствол на морпеха. — И каким ветром тебя занесло к нам, майор?

— Я возглавляю военную группировку, направленную с материка разоружить вашу махновщину и передать вас следственным органам.

— А ху-ху не хо-хо? — громко рыгнув перегаром, захохотал русак.

— У нас пятьсот отборных бойцов, танковая рота и три боевых корабля. — Денис специально завышал численность подчиненных ему сил, тем самым пытаясь произвести психологическое давление на бунтарей. — Если не хватит морпехов и танков, вашу богадельню разнесут в щепки корабельные пушки. — Действительно, шестиствольным скорострелкам это было запросто.

Но угроза на мятежников не подействовала.

— А у нас в заложниках два десятка «сундуков», их «кошелок» и сопливых киндеров, — закуривая, сообщил второй кавказец. Присев на крышку письменного стола, продолжил: — Всего полсотни, и если твои барбосы дернутся, то мы их всех, — ребро ладони прошлось по небритой шее. — А хочешь, мы и тебя, морпех, к нашим «сундукам» определим?

Давыдов изобразил на своем лице растерянность. Пожав плечами, тихо сказал:

— На что вы рассчитываете, ведь с острова вас никто не выпустит.

— Это еще как посмотреть, — зло выпалил кавказец, делая глубокую затяжку.

— То есть?

— Очень просто. Если вы не хотите массовой гибели заложников, то придется выполнять наши требования. А у нас всего одно требование — доставьте нам сюда иностранных журналистов. Вот под их прикрытием мы и эмигрируем в Страну восходящего солнца, а оттуда уже свалим в США.

После этого заявления Давыдову стало ясно, кто в этом формировании основной. Он криво усмехнулся.

— И что, даже денег не потребуете? Ну, скажем, пару миллионов бакинских?

— Нет, — отрицательно качнул головой кавказец, потом подмигнул майору и добавил: — Если мы потребуем «капусту», то мгновенно встанем в ряд с другими вымогателями-террористами, а так мы — жертвы существующего режима. И, соответствующе, имеем право просить политического убежища. И мы его получим, а имея голову на плечах, запросто можно срубить реальную башмалу.

— Это каким же образом? — спросил Денис и, как бы между прочим, посмотрел на настенные часы возле портрета президента. Прошло восемь минут, как он покинул расположение морпехов, через две минуты танкисты начнут действовать.

— А вот каким, — дыша перегаром, к Давыдову приблизился русак, поигрывая правой рукой длинной цепочкой с прикрепленной связкой ключей, — напишем книгу о зверствах в Российской армии, и американы нам за этот бестселлер отвалят огромную кучу бабок.

Теперь все встало на свои места, и, главное, разведчик понял, что в компании безбашенных отморозков делает интеллигентный мальчик в очках. Сутуловатый рыжий очкарик был мозгом мятежа. Именно он разработал стратегию и тактику бунта и вырабатывал форму поведения.

— Ты понял, майор, — русак резко дернул головой, пытаясь напугать морпеха.