Стихия огня (Иль-Рьен - 1)

Наконец беглецы оказались в последней комнате, и сквозь ее открытую дверь Томас уже мог видеть лестничную площадку, скудно освещенную единственной свечкой, оставшейся в канделябре из серебра и горного хрусталя. На пороге лежал труп молодой женщины-служанки, о чем свидетельствовали ее серо-коричневые юбки. Томас переступил через нее, не задерживаясь… Он уже начал привыкать к убитым дамам и перестал отыскивать знакомые лица. В конце концов и его самого, быть может, скоро ждет смерть. Авилер, чуть помедлив, последовал за ним.

Как только они показались на лестничной площадке, тишину нарушил глухой пистолетный выстрел. Оба инстинктивно бросились к лестнице. Спустившись на следующий этаж, они направились в обратную сторону, минуя почти такие же комнаты. В первой из них было темно и полно мебели. Солдаты уже топали по лестнице, а Томас еще не мог отыскать дверь. Он споткнулся о невысокий стол, а потом повернулся и прижался к стене. Если в руках у преследователей окажутся масляные фонари, то свет их сразу ослепит его. Тут он услышал глухой удар. Авилер охнул от боли, а потом сказал хриплым голосом:

— Сюда, выход здесь. — Томас направился на звук голоса Верховного министра и нащупал неожиданно приоткрывшуюся узкую дверь. Авилер шепнул: Это для слуг, — и сделал несколько шагов вниз. Томас последовал за ним, осторожно притворив за собой дверь.

В незнакомой им комнате люди герцога едва ли могли быстро отыскать замаскированный проход, но Томас позволил себе вздохнуть лишь после того, как альсенцы протопали через комнату, ругаясь и пиная мебель, а потом отступили. После недолгого молчания он непринужденно заметил:

— Следует похвалить вашу неловкость, поскольку она спасла наши жизни.

— Не всем так везет, — отозвался Авилер. — Тут лежит чей-то труп.

Да, здесь можно натолкнуться и на фейри. Нет, легче не будет, подумал Томас, выпрямляясь и отыскивая рукой стенку, чтобы начать спуск по лестнице вниз.

— Должен же был он взять с собой лампу, — бормотал Авилер. И прежде чем Томас успел согласиться с ним, Верховный министр сказал: — Да вот она. — Повозившись, Авилер отыскал на убитом кресало и разжег лампу. — Великий Боже, — негромко произнес Верховный министр, распрямляясь над освещенным неярким огоньком трупом, — как это они могли сделать такое с его головой… Нет, не отвечайте. Я просто удивляюсь.

Они услышали шаги вверху — снизу тоже доносились голоса — и спустились на несколько ступеней по узкой лестнице. Дверь с ее прочной и толстой резной обшивкой хорошо скрывала шум.

Приподняв лампу повыше, Авилер огляделся; с одной стороны лестницы шел грубый камень стены, казавшийся на ощупь куском льда. С другой стороны к ним была обращена деревянная опалубка штукатурки. Застоялый воздух густо пропитывала пыль. Ход сей можно было считать предназначенным для слуг, хотя скорее всего устраивали его как потайной, чтобы бежать в случае дворцового переворота. Годы, предшествовавшие правлению отца Равенны, трудно было назвать спокойными и мирными.

— Сейчас мы на западной стороне Старого Дворца, — прошептал Авилер. Отсюда через осадную стену можно попасть в Старые дворы…

Опустив в ножны рапиру, Томас извлек кинжал, более удобный в такой тесноте.

— Если мы сумеем туда попасть. Королевский бастион наверняка заперт с той стороны. А войска герцога располагаются в основном прямо под нами.

Он осторожно шагнул вниз по лестнице, стараясь, чтобы скрип досок не выдал их.

Богль свалился на них сверху; напав на Авилера, он толкнул его вперед. Верховный министр выронил лампу, пламя в которой отчаянно затрепетало, угрожая оставить их в полной темноте. Авилер наткнулся на Томаса; опершись спиной о стену, гвардеец ухватил нежить за сальный загривок и освободил своего спутника. Богль развернулся быстрее кота и занес когтистую лапу, но кинжал Томаса опередил его. Тварь упала, и Томас заметил, что и Авилер успел нанести боглю удар, воспользовавшись кинжалом покойного альсенца. Богль забился на ступеньках, терзая когтями дерево, и, случайно взмахнув длинной лапой, отбросил Томаса к стене. А потом недвижно застыл.

Мужчины, тяжело дыша, переглянулись, потом Верховный министр стер со лба кровь, выступившую на оставленных боглем царапинах, и негромко сказал:

— Похоже, мы изрядненько нашумели. Как, по-вашему, кто-нибудь слышал нас?

Подумав, Томас отрицательно качнул головой:

— Нет, сейчас они уже где-нибудь в стене.