Стихия Перемен

Тольяр и Велари, словно дети взявшись за руки в странном оцепенении наблюдали за разразившимся посреди зала боем. Они видели как Дракон в своих грозных черных латах из самой Тьмы с легкостью отбросил тело их союзника прочь. Но вместо того чтобы застыть на холодной мозаике с изображением заходящего солнца безжизненной тряпкой, Альбиард уверенно поднялся на ноги. Хрустнули, срастаясь позвонки и недавний узник плавно повел руками вдоль всего тела. Кожа его залучилась лиловым сиянием, пробивающимся через грубую нитку робы. Взбесившиеся от этого неживого света тени запрыгали по залу, норовя отвести взгляд от Альбиарда, запутать мысли, ослабить руку.

— Не смотри! — опомнившийся Тольяр закрыл Велари собой, прикрывая её лицо ладонью, и сам зажмурив человеческий глаз. Второй глаз видел как Дракон тоже пораженный светом поспешно отпрыгнул назад, словно и не висели на нем тяжелые с виду доспехи.

Их общая слабость казалось, придала лысому сил. Подскочив к латнику он ударил его в аспидный нагрудник. Голой рукой. Лиловым кулаком, от которого при ударе посыпалась угасая, словно волшебная пыль, фиолетовая крошка. Живая тьма нагрудника покрылась болезненной хлябью, и ненадолго расступилась как схлынувшая вода, обнажив чешую сотницких доспехов. Вторая рука Альбиарда нашла уязвимое место, и разорвала кольчугу, вбивая сталь просто в тело Дракона.

Зал заполнился криками, ревами и натужными стонами. Противники кружили друг против друга обмениваясь быстрыми выпадами и ударами, как простые кулачные бойцы. Фиолетовое сияние облеченное плотью и воин в живых, разрастающийся щупальцами мрака доспехах. Тьма трусливо скользила от света, обнажая уязвимые места. Фиолетовая пыль, в которую отсыхая превращались частицы тела Альбиарда, заполонила весь зал. Повисла вокруг противников сверкающим облаком.

— Он не справится! — вырвавшись из-под опеки взволновано пробормотала Велари. — Держится только потому что Дракон растерялся от неожиданности! Нам нужно убираться отсюда, пока Дракон не одержал верх!

В этот момент лысый, изловчившись схватил Дракона за налокотник одной рукой и крутанувшись на носках вокруг собственной оси бросил комок живой тьмы в стену. Крепчайшая каменная кладка, восстановленная магией при столкновении с силой создателя не выдержала и похожий в латах на дикия Грай пробил камни спиной, исчезнувши под треск стены. Вытянувшиеся из пролома черные щупальца брони обвились вокруг рук и горла Альбиарда, выдернув его следом. Громыхнуло. Что-то взорвалось. С потолка посыпались мелкие обломки, гулко ударяясь о гладкий пол.

— Бежим! — решившись Велари, потащила Тольяра за собой обеими руками. — Бежим быстрее пока они не разрушили все вокруг!

— Постой, а как же он? — оставлять их былого соперника связанным в беспомощном положении парню откровенно претило. Реваз оглушенный и опоенный дурманом ничего не видел.

Из глубин дворца послышался холодящий душу скрежет — пробивая стену в нескольких местах одновременно в зал влетели отражаясь друг от друга и разбиваясь о пол длинные лиловые лучи. По Цитадели загрохотал зловещий смех. Кому именно он принадлежал было весьма сложно определить. Где-то в переплетениях коридоров остервенело зазвенело оружие — это подходило к концу затянувшееся сражение.

— Да нет времени! Посмотри вокруг, тут смертью разит! Бежим, говорю! — отчаянно уговаривала Велари. — Пока у нас есть хоть какой-то шанс!

Перед её большими напуганными глазами Тольяр устоять не смог.

— Кучнее собраться! Кучнее! Эй ты буряк безголовый, ты куда попер! — командуя отступлением своей дружины ругался воевода Хивар. — Кто там пасть раскрывает! Сказано всем идти колонной!

Красно-васильковые кафтаны с лисьими шапками грудились вперемешку с многочисленными отрядами поддержки, постепенно формируясь в колонну и втягиваясь в общий отход. Слева и справа от них зажатые между скал без суеты и спешки продвигались человеческие потоки. Кафтаны красные, червонные, золотые, опушенные волчьим и медвежьим мехом, рыбьи чешуи и толстые тройные кольца кольчужных рубах мешались в ущелье, как элементы зелья в алхимической реторте.

Хивар поминутно оглядывался на насупившуюся из-за горящего бастиона Цитадель. Еще не все остыли от горячки боя и там по-прежнему воевали их собратья. Но это уже не надолго. Знать бы еще зачем государь их отзывает когда победа уже так близка.

Может тут закопана какая-то военная хитрость?

— Воевода? — расталкивая широкой грудью недовольных алебардистов к Хивару подъехала на жеребце каурой масти какая-то незнакомая баба. Тупой приплюснутый нос воеводы прочувственно дернулся уловив запах благовоний исходящих от белой нежной кожи наездницы. Глаза быстро оценили богатую шубу и высокие сафьяновые сапожки, а также невероятно дорогие тонкие соблазнительно обтягивающие идеальные ноги брючки. Баба предпочитала одеваться по-балбарашски — тамошние мужики уже так измельчали, что стали забывать в чем разница с женщиной.

Похоже из царских шатров приехала. С такой надобно повежливее быть. Хотя кто вообще додумался баб на поле боя выпускать, что еще за дурь такая?