Стихия Перемен

— Магическое возмущение! Сильное! Завеса! Грай! Грай! Они уже опускают завесу! Меня сейчас обнаружат!

От кольца исходило нечто. Не звук и не тепло. Ощущение. Я впервые чувствовал такое. Чувство тревоги. Случилось непоправимое. Зеленые искры от которых мой облик затрепыхался рваной тряпкой на ветру, вызвали в уме аналогию со скрежетом отодвигаемой могильной плиты. Пробуждения чего-то мертвого. И недоброго.

Нет это не Белая Башня! Теперь я чувствовал, что вспышка кольца вызвана отзвуком далекого, но очень сильного удара. Даже не одного, а сразу нескольких одновременно нанесенных. Отголосок магической битвы настоящих колоссов. Что бы это значило?

Мерхаджаул трепеща крыльями с карканьем взвился над моей головой.

— Успокойся! — прикрикнул я на перепуганную птицу. — Это даже и близко не здесь. Разве ты еще не понял? Кто-то применил очень сильную магию. Настолько сильную, что кольцо её ощутило. А из-за близости к кольцу почувствовали и мы с тобой.

Надо думать в храмах Ярхи и Семаргла та же история. Волхвы сейчас сгрудились перед священными артефактами и обсуждают не есть ли всплеск свидетельством очередной каверзы их врага. Должно быть забеспокоился, моргая своими сотнями смертоносных очей и хранитель сильнейшей божественной реликвии Аргус.

Если в моем горячо любимом мире завелась зараза разбрасывающаяся такими чарами, следует поскорее стряхивать с себя созерцательность и как можно основательней готовиться к появлению на сцене опасного игрока.

— Мерх. Сейчас. Прямо сейчас ты отнесешь меня к Демигору.

— Гра… льмиор! — пораженно каркнул ворон. — Он тебя ждет! Вспомни, ты всегда избегал этой встречи! Она может стать для тебя последней! Это же безумие! Да ты хоть представляешь себе кто он такой?! Демигор считался опаснейшим из Темных Властелинов еще когда я был жив! За десятки лет до твоего рождения!

Я и сам все прекрасно понимал. Иногда нет возможности перестраховаться. Нужно принимать решение сразу. Какими бы опасными не были его последствия. Иначе не добиться успеха.

— Если так, то мне там самое место. Не пререкайся.

— Что значит не пререкайся! А как же приезд Яромира! Твое отсутствие вызовет подозрение!

Не знай я Призрачного Дракона, решил бы, что тот трусит.

— Я равнодушен к венценосцам. Может в другой раз мы встретимся в более интересных для меня обстоятельствах.

— Да дурак же! Ты с ним вообще можешь не встретиться, если отправишься сейчас к Демигору!

— Мерх, — доброжелательно позвал я ворона по имени. До сих пор я не мог понять — настоящий ли это Мерхаджаул, был вызволен моими усилиями и помещен в новое тело. Или, не в силах смириться с потерей друга, я так перестарался с магией, что с помощью воли воссоздал его подобие, а подлинный мой тотем сгинул навеки. — Не зли меня.

В небо беззвучно взмыл алый ворон. Заснеженной дорожки со следами сапог медленно кружа коснулось потрепанное багряное перо.

Поля и низины обернутые толстым слоем снега, выглядели дешевой декорацией в затрапезном театре Эрца. Засеянные голыми лесами вороньего цвета с запыленными сажей гнутыми стволами деревьев они рождали безотчетный страх в сердце любого очутившегося здесь. В верхушках мертвых яворов, кленов, осин и лиственниц копошились царапая кору отдаленно похожие на зверей существа. На переплетающихся меж собой ветвях, окунающих снежные курганы в погребальный сумрак теней, висела подрагивая паутина. На её седых космах переливаясь покачивались ледяные росинки.

Низко клонились погруженные в заледеневшие затоны клювы засуженных сосен. В белых разломах тягуче булькала зеленоватая застоявшаяся жижа. Берега обледеневшего болота скрывались в застывшей на месте перине тумана, который, как казалось тоже покрылся холодной лазурью мороза.

Этот одичавший край, давно превратившийся в жалкое подобие себя столетия назад. Относясь формально к Северным Кантонам и находясь на дальней границе Триградья район площадью шесть полетов стрелы существовал собственной нежизнью.

Никто уже и не помнил, кроме седых волхвов, что когда-то тут была древняя крепость страшнейшего из Темных. Как сгинули ушедшие на войну с ним армии героев, а на месте кровавой сечи вырос мертвый лес, в котором до сих пор ветер катает черепа самонадеянных людей.

Алым росчерком зимней зори пролетел по сгущающемуся мглой небу багряный ворон, провожаемый лютыми взглядами навечно прикованных к чаще существ. По всему материку не найдется и десяти мест похожих на это. Во всем Царстве лишь проклятое село Веселост было заключено в периметр незримого магического бастиона, воздвигнутого божественной силой волхвов.

Птица гортанно заклекотав ушла высоко в поднебесье, оставляя черный лес скорбно оплакивать свое существование далеко внизу. Багряный ворон вознесся к стальным облакам и на мгновение канув в них, камнем рухнула вниз. В сердце леса. В единственный белесый просвет между разросшимися на великанское расстояние деревьями. К почти утонувшему в зеленой тине овальному камню, размером с половину угловой башни какого-нибудь Драблага или той же Танцевальни.