Стихия страха

— Ах да, совсем забыла. Свою клятую честь, как и веру, можете оставить себе, — при этих словах он облегченно выдохнул, а я продолжила. — Но вот все остальное… Все остальное теперь мое, и если мне вздумается вас поцеловать, то вы не посмеете отказать, понятно? Покаетесь, помолитесь и будете дальше терпеть!

Кысей тяжело вздохнул и покачал головой, хрипло выдавив:

— Я не могу.

— Что опять вы не можете? — взвилась я.

— Я не могу отменить решение совета. Вы же наверняка уже заполучили материалы заседаний и должны знать, что… — он откашлялся. — Решение было принято единогласно, и для его отмены нужно согласие всех…

— Мне нужно продать клятую землю, — процедила я. — И мне плевать на вашу мышиную возню в совете.

— Я думал об этом. Можно заморозить строительные работы до тех пор, пока вы не продадите…

— Какой идиот ее купит?!? Не можете отменить, найдите покупателя! — я прищурилась, осененная внезапной идеей. — А ведь ваш приятель богат. Не глядя, купил у меня поместье. Хотя, кажется, богат не он, а его жена, верно? Но вы и с ней в приятельских отношениях. Вот и…

— Оставьте Софи в покое, прошу вас. Ей и так плохо, чтобы еще…

— Я намерена навестить ее. Сегодня же.

— Пожалуйста, не надо, — он смотрел мимо меня. — Ей правда нездоровится. Помните, я спрашивал о проклятии? Кажется, оно настигло ее, и теперь ей становится все хуже и хуже.

— Значит, я тем более навещу ее. Вместе с вами. А вы, если не найдете мне покупателя, будете расплачиваться собой, понятно? Думаю, это справедливо, верно? И сегодня же закроете дело с опиумом!

— Нет. Не лезьте. Я сам разберусь.

— Я вижу, как вы разбираетесь, — я взяла его за подбородок и задрала ему голову, кивая на красную полосу на горле. — Или вам нравится, когда вас душат?

Он тяжело сглотнул и убрал мою руку.

— Я не могу оставить дело. Даже если оно будет стоить мне жизни, это ничего не изменит.

— Ах вот как! Кажется, кто-то совсем недавно говорил, что самоубийство — это самый страшный грех? А теперь упорно пытается свести счеты с жизнью, прикрываясь красивыми словами?

— Госпожа Хризштайн, я благодарен за вашу помощь и за спасение моей жизни, но дальше я сам разберусь. Это не обсуждается.

Я оторопела от его наглой самоуверенности.

— Как? Как вы разберетесь?!? Вы вообще представляете, во что вляпались? Если вояг закажет ваше убийство в Гильдии убийц, то даже я…

— Не успеет, — отрезал красавчик.

— Если вас убьют, я останусь внакладе, знаете ли. А я этого не люблю!

— Не останетесь, уверяю вас. Мощь Святого Престола часто недооценивают. Мне нужна ваша помощь лишь в поимке колдуна, потому что с остальным я… — он запнулся.

Да и пес с ним, в конце концов, с воягом я разберусь и сама, а красавчик пусть и дальше воображает священную опиумную войну.

— Демон с вами! Надеюсь, хотя бы мое первое условие вы в состоянии выполнить? Или у вас опять есть возражения?

Он устало покачал головой, и я добавила:

— Вы немедленно приведете себя в порядок. Побреетесь и переоденетесь. В комнате Антона есть вещи. Рубашка будет мала в плечах, но потерпите. И снимите уже эту грязную тряпку.

Я сдернула с него мантию и застыла, глядя на лохмотья рубашки, едва прикрывающие страшные ожоги.

— Какого демона! Вы даже не потрудились обработать раны?

Кысей равнодушно кивнул и ответил:

— Успеется…

— Немедленно идите вниз. Тень вам поможет, — я помедлила и спросила едко. — Или может вы хотите, чтобы я сама помогла вам избавиться от рубашки и намазать ожоги…

— Нет, — торопливо ответил инквизитор, отшатываясь. — Не надо. Дети же могут остаться здесь?

— Почему вы не отправите их к своей подружке Софи? Почему обязательно надо…

— Потому что это далеко, в академическом жилье… — Кысей замялся, и я поняла, что он что-то недоговаривает. — В вашем доме они в безопасности хотя бы потому, что вы осведомлены об опасности…

— Если хоть кто-нибудь из них попадется мне на глаза или будет шуметь, вылетит отсюда… стрекозой. Пиона пусть поднимется ко мне, а Мартену скажите, чтобы приготовил завтрак. А после мы отправимся к госпоже Бурже.

Видя, что он собирается мне опять возразить, я упредила:

— Это не обсуждается, господин Тиффано!

— Пиона, скажешь хоть слово, я возьму вот эти ножницы, — я вытащила их из ящика и показала девушке. — И обстригу тебя наголо. Поняла? Это будет очень пикантно — лысая невеста…

Девушка недоверчиво покосилась на ножницы, но, слава Единому, решила не испытывать мое терпение. Она быстро и умело расчесала меня и помогла одеться, явно торопясь вернуться к сироткам. Увидев состояние моей ноги, Пиона испуганно ойкнула и подняла на меня глаза, но сдержалась и промолчала. При мысли о том, что мне придется терпеть в доме шумных и сопливых детей, я была готова на стенку лезть. Проклиная себя за собственную глупость, я пригрозила девушке:

— Пиона, чтобы ни один из этих оборванцев даже близко не подходил к моей комнате, поняла? На третьем этаже пустуют комнаты, вот туда их и поселишь.

— Госпожа! Там же совсем ничего нет, из окон дует, а…