Стихийник: Артефакт душ

– Где мы? – с опаской косясь по сторонам, спросила девушка и поежилась от холода, который, несмотря на жару, проникал из глубин пещеры, возле которой они спешились. Вернее, она спешилась: наемник, имя которого она так и не узнала, за ее спиной грузно рухнул на землю. Если бы не поводья, за которые он держался, он бы упал плашмя.

Конечно, девушку тревожило его состояние и раньше, она видела, что в седле он держится из последних сил, что его отрешённый взгляд направлен в пустоту, а тело вздрагивает от горячки. Большую часть дороги она донимала его уговорами, что стоит сделать привал и осмотреть раны. Но мужчина упрямо тряс головой и только злился на ее болтовню.

Эйлин ничего не оставалось, как смиренно ехать рядом, искоса наблюдая за ним. Она готова была в любой момент оказать помощь. Ведь, несмотря на то, что наёмник оставался ей неприятен, чувство благодарности наполняло ее душу. Эйлин не знала, сколько отец пожаловал ему за спасение, но она отдала бы больше, если бы, конечно, имела.

– Эйлин! – донесся из туннеля вместе с плеском воды такой родной голос, и девушка на миг забыла думать о мужчине. Спрыгнув в воду, которая была ей по щиколотку, она вбежала под каменный свод.

– Отец! – Она крепко обняла седовласого мужчину, не сдерживая слез. – Я думала, они…

– Ну, что ты, милая, они бы не посмели причинить мне вред. Но что они сделали с тобой? Бедная моя девочка! – Мужчина осторожно тронул ее щеку, на которой расцвел синяк, и с разрывающимся от боли сердцем осмотрел ссадины на шее и руках. На белой коже они выделялись особенно ярко.

– Тебя нужна помощь. Пойдем…

– Эй, – раздался хриплый голос снаружи, – я выполнил твое желание! Верни руну.

Эйлин встрепенулась и замотала головой:

– Не сейчас, отец. Со мной и правда все хорошо, а вот ему нужна помощь.

Она вышла из-под каменного свода и указала на наемника, чье лицо было мертвенно-бледным, глаза покрывала сеточка красных прожилок, а дрожащее тело, наглухо закутанное в черный плащ, не поддавалось контролю. Эйлин старательно отводила глаза, чтобы мужчина не видел, какую жалость она к нему испытывает. Он еще на полпути предупредил: если она не перестанет так пялиться, он свернет ей шею. Конечно, в его состоянии угроза была смехотворна, но лишний раз злить больного девушка не хотела.

Брунс недовольно нахмурился, но все же подошел к стоящему на одном колене альху и попытался его поднять. Райнхард встрепенулся, вырвался и гневно потребовал:

– Руну!

Его отрешенный, поблекший взгляд стал яростным. Даже лошади испуганно заржали и попятились.

– Отдай проклятую руну, или умрешь! – собирая остатки сил, проорал наемник и повел рукой, чтобы призвать стихию и вытрясти из старика душу, но силы хватило лишь на слабый ветерок, не мощнее его дыхания. Рука альха опустилась, глаза закатились, и он грузно осел на землю.

День и ночь сменили друг друга уже три раза, а мужчина не подавал признаков исцеления. После того, как он обессиленно рухнул, Эйлин с отцом не без труда затащили его в пещеры, в которых оказалось обустроено уютное логово с необходимым скарбом для жизни. Хотя логовом это место называть было бы неправильно. Пройдя всего десяток метров по одному из туннелей, путники попали в настоящий дом, искусно вырубленный в горной породе. Здесь, как ни странно, была и лестница и резная терраса, правда, со временем заросшая каменными образованиями причудливых форм, а внутри – небольшие комнатки, из которых жилых было две. У этого дома не было крыши, ее заменял каменный свод пещеры с большой дырой посередине, из которой в дневное время лился солнечный свет, а в ночное – виднелось небо, усыпанное звездами.

Как объяснил отец, на это временное прибежище указал альх. Откуда он про него знал, можно было только догадываться. Но благодаря наемнику, который лежал в горячке, Эйлин и отшельник Брунс могли не волноваться, что их найдут, и спокойно пересидеть некоторое время здесь. Да и бежать дальше им пока не хотелось, по крайней мере, до тех пор, пока незнакомец не излечится… ну, или не отдаст душу бездне.

Хотя об этом Эйлин думать не хотелось. Она упрямо день за днем обтирала его тело отварами из трав, которые собирала неподалеку – разумеется, убедившись, что поблизости никого нет. Поила жаропонижающими настоями, которые должны были очистить его кровь. Осмотр показал, что его состояние усугубила рана, напоминающая гадкого паука, раскинувшего черные лапки поверх воспаленного места и разрастающегося все дальше и дальше.

Еще несколько беспокойных дней прошли в заботах о больном, который метался в горячке, бормоча бессмыслицу, иногда порываясь встать и куда-то умчаться, не воспринимая действительность. Иногда приходило затишье: мужчина проваливался в глубокий сон и напоминал мертвяка. Только слабые удары сердца говорили, что он еще жив.