Стихийное бедствие

Рука Максима, до этого спокойно лежащая на ее талии, двинулась вверх по спине, словно он решил удостовериться в правдивости слов Ксении. Она поначалу замерла от неожиданности и подалась вперед, надеясь избавиться от вкрадчивых, мягких прикосновений, и в результате прижалась грудью к его груди. Максим еще ближе притянул женщину к себе, потом медленно провел ладонью по ее плечам и снова опустил руку на талию.

— Нет, ты совсем не вспотела, — улыбнулся он, — разве только чуть-чуть…

Спина Ксении горела от его прикосновений. К ее величайшему изумлению, грудь набухла, и она испугалась, что Максим заметит ее возбуждение.

Ксения опять попыталась отстраниться. Нет, он не удерживал ее, хотя, разумеется, смог бы, если захотел, просто держал в объятиях, словно давал возможность одуматься и понять, что ей вовсе не хочется уходить от него.

Максим сильнее сжал ее руку, так что их пальцы переплелись. Затем он слегка нагнулся к ней и прикоснулся щекой к ее щеке, уколов щетиной.

— Расслабься, — пробормотал он. — Ты всегда в таком напряжении? Никогда не расслабляешься?

— Никогда, — призналась она.

— Никогда не говори «никогда», — повторил Максим, и его рука заскользила по ее спине, ласково снимая напряжение и даря невыносимое блаженство.

Ксения вздохнула и, подчиняясь его желанию, обняла Максима за шею. Гнев, который она никогда и никому не показывала, умело спрятанные страхи, тщательно маскируемая слабость — все вдруг выплыло наружу. Она беспомощно вздохнула и положила голову ему на плечо. Впервые в жизни она встретилась с подобным мастерством обольщения. И, в глубине души осуждая себя за порочность, покорилась его ласковым и нежным прикосновениям. Максим, казалось, знал о ней и о ее жизни абсолютно все, словно не она, а он подглядывал за ней в бинокль и с замиранием сердца выслушивал любую информацию, доходившую до их дачи из села. Он знал о ней все, даже то, о чем она до сих пор не догадывалась…

Музыка продолжала звучать, а мужские руки мягко и осторожно ласкали ее плечи, спину, талию…

Только теперь она по-настоящему почувствовала, до какой степени одинока, и боялась, что умрет, если Максим перестанет обнимать ее. Уже не стесняясь, она дрожала от желания и все теснее и теснее прижималась к нему.

Внезапно музыка прекратилась. Остановился и Максим. Ксения по инерции сделала шаг, и он еще крепче прижал ее к себе. Она подняла голову и утонула в его глазах.

— Пожалуйста, пригласи меня к себе, — прошептал он, нервно облизывая губы. Еще ни разу в жизни на нее не смотрели с таким вожделением.

Но Ксения прошептала в ответ:

— Я не могу.

Странно, но Максим не обиделся.

— Все будет хорошо. — Он слегка коснулся ее щеки ладонью, и она опять задохнулась от волнения.

— Я… я верю тебе, — едва выговорила Ксения.

Она понимала, что наверняка впала в безумие, но и вправду верила ему.

— У меня есть презервативы, — быстро проговорил он и, увидев, что она краснеет, пояснил:

— Ну, я просто подумал, что ты боишься…

— Нет, — быстро сказала она, — я просто не успела заказать номер.

Максим с облегчением улыбнулся:

— Тогда пошли ко мне.

— Знаешь… я… — Она потупила взгляд, не находя себе места от смущения. Неужели она, по жизни холодная и недоступная Ксения Остроумова, согласится провести ночь с первым встречным, пусть даже и немного знакомым ей мужчиной? У нее было не слишком много мужчин. О каждом она знала абсолютно все и, прежде чем решиться на близкие отношения, встречалась с ним, как минимум, несколько месяцев. И всегда была образцом здравого смысла и самоконтроля даже в собственных глазах.

— Я понимаю, ты нервничаешь, — мягко произнес Максим и вновь обнял ее. — Мы ведь абсолютно не знаем друг друга. — Он прижался лбом к ее голове и закрыл глаза. — Это совершенно необъяснимо, но я чувствую, что ты моя женщина, именно та, кого я всю свою жизнь мечтал встретить. И я хочу тебя… как не хотел еще ни одну женщину на свете.

Она вдруг почувствовала, что опять не хватает воздуха. Мысли путались. Олег и Володя до сих пор не вернулись. Скорее всего, не успели в город до комендантского часа и заночевали в аэропорту. Значит, никто не узнает, что она провела ночь с Максимом.

И почему бы ей не сделать что-то, пусть глупое, вызывающее, безрассудное — словом, то, чего она не позволяла себе никогда в своей взрослой жизни? И потом, ей так одиноко! Сама мысль о том, что и эту ночь ей предстоит провести одной, несказанно пугала. Как и мысль позволить Максиму уйти из ее жизни.

Никто никогда не узнает, повторяла она про себя, как заклинание. Эта ночь останется ее секретом. Вернее, их секретом. Пусть в эту ночь он покажет ей другую, незнакомую сторону жизни — пусть подарит то, о чем она понятия не имеет. А завтра утром все встанет на свои места. Она сядет в самолет и улетит в Москву. И благополучно забудет и об этом приключении, и о Максиме Богуше. Да и Максим забудет о ней, — ведь он даже не подозревает, кто она такая! А в Григорьевку он вряд ли вернется.

Ксения посмотрела ему прямо в глаза и вложила свою руку в его ладонь.

— Хорошо, идем к тебе, — прошептала она и смело улыбнулась.

Глава 4