Стихийное бедствие

Конечно, будь у него выбор, Максим привел бы эту женщину в другое место, а не в душную убогую комнату гостиницы «Мургаб». Он прекрасно понимал, что она заслуживает лучшего: шелковых простыней, роскошных интерьеров, бассейнов с голубой водой и балкона-лоджии с прекрасным видом на заморские достопримечательности. Но даже в лучшие времена он не смог бы предложить ей подобное, а сейчас тем более. В его распоряжении был всего лишь самый приличный номер, на какой можно надеяться в Ашкене. Неудивительно, что сюда с такой неохотой едут даже по неотложным делам. Политический бардак вкупе с гостиничными тараканами оттолкнет даже самого непритязательного любителя экзотики, каковым до недавнего времени он считал и себя, пока не нахлебался ею досыта.

Взяв в одну руку сумочку Ксении, другой он сжал ее тонкие изящные пальцы с аккуратным маникюром и вывел женщину из бара. Пройдя через неухоженный внутренний дворик, мимо давно не работающего фонтана, они вошли в вестибюль гостиницы.

Там никого не было, так же как и за администраторской стойкой. Только из комнаты охраны доносились громкие звуки телевизора.

— Лифт не работает, — сказал Максим и повел ее по коридору к лестнице.

Про лифт Ксения знала и спросила о другом:

— Ты здесь давно?

— Слишком. — Его короткий отвел дал ей понять, что Максим волнуется не меньше.

Ему тоже показалось, что Ксения спросила не из любопытства, а в надежде скрыть волнение. Впрочем, это ей почти удалось. Но Максим видел, что она все-таки испугана, видно, не слишком часто пускалась в подобные авантюры. Так же, впрочем, как и он. Но в ее манере разговаривать, в поведении, во внешнем облике было нечто такое, что делало их решение провести эту ночь вместе естественным и неизбежным.

Так природа ждет поутру встречи с солнцем, так песок мечтает о морском прибое…

Они поднялись на пятый этаж. Открывая дверь в номер, Максим бросил на женщину быстрый взгляд — не передумала ли. Но его спутница гордо вздернула подбородок, в очередной раз демонстрируя независимость. Максим едва сдержал улыбку: уж не полагает ли она, что он будет выкручивать ей руки? Что ж, он готов, если это доставит ей удовольствие. Он открыл дверь и пропустил даму вперед.

Закрыв дверь на ключ, Максим не стал зажигать свет. В конце концов, его номер куда лучше смотрелся в темноте. К тому же света хватало от подглядывающей в окно луны. Они видели друг друга, а большего и не требовалось.

Ксения внимательно оглядела номер, и Максим смущенно пояснил:

— Я хотел что-нибудь более приличное, но мне объяснили, что люксовые номера отвели для телевизионщиков из Москвы. — Он положил ее сумочку на столик у кровати и развел руками. — Так что чем богаты, тем и рады…

— Не важно, — прошептала она. Лунный свет застрял в ее волосах, и от этого они казались серебристыми…

— Да, не важно, — эхом отозвался Максим, чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам. Он стянул пропотевшую насквозь рубашку и подошел к Ксении. Она не отстранилась, не отступила назад, не вздрогнула — словом, не сделала ничего такого, что превратило бы его в насильника-подлеца, а ее — в беззащитную жертву. И у него, как у мальчишки, неожиданно пересохло во рту, когда он положил ей руки на плечи и поцеловал в теплые нежные губы.

Ксения закрыла глаза, ощущая лишь эти незнакомые твердые губы, которые через мгновение стали мягкими и горячими, слегка солоноватыми на вкус. Его ладони сжали ее талию, нежно и в то же время сильно, но тут же она почувствовала, как одна его ладонь переместилась ей на затылок, другая легла на ягодицы. Максим плотнее прижал женщину к своему телу, и она ощутила растущее в нем напряжение. На мгновение он оторвался от нее и прошептал, задыхаясь:

— Мне только сейчас пришло в голову, что мы с тобой абсолютно незнакомы. Как тебя зовут?

— Не надо! — резко оборвала она его. — Давай обойдемся без имен!

Максим опешил:

— Но почему?

— Не сейчас. — Ксения провела пальцем по его щеке, очертила контуры губ. — Потом…

Он притянул ее к себе, сжал пальцами бедра, и Ксения охнула, не от боли, нет! Она почувствовала, что коленки у нее подгибаются, а ладони стали влажными и липкими от предвкушения близости.

— Но ты ведь скажешь свое имя?

Он был настойчив, и ей пришлось солгать.

— Конечно, — сказала она, нисколько не сомневаясь, что поступает правильно. В конце концов, если утром он будет по-прежнему настаивать, она выдумает какое-нибудь имя. Как бы сильно она ни хотела этого мужчину, он никогда не узнает, как ее зовут. Не узнает, кто она. Да и с какой стати ему знать? Она ведь тоже почти ничего не знает о нем.

И в будущем сделает все, чтобы никогда с ним не встретиться. Из своего небольшого, но печального жизненного опыта Ксения знала, как бывают назойливы самоуверенные, красивые, но отвергнутые мужчины. Зачем ей лишние волнения?