Стихийный мир. Трилогия

— И в мыслях не было, — заверил его я. И рассмеялся.

За разговором мы быстро дошли до отведенного нам домика. И у калитки столкнулись со Скай. Увидев, что мы что-то весело обсуждаем, моя жена опешила.

— Привет, — почти хором поздоровались мы.

— Привет, — недоверчиво протянула она в ответ.

— Ну, я, пожалуй, пойду… — и Игнис исчез.

— Мне стоит начать волноваться? — все еще не придя в себя, тихо спросила Скай.

— Только за выбор наряда. Мы с тобой найдем лучшее заведение этого города и вкусно в нем поужинаем, — сообщил я, привлекая ее к себе.

— Вот как?

— Вот как.

И я показал как, страстно ее поцеловав.

Ласт

Я в панике. Или у меня истерика. Или и то, и то! Я не знаю! Не знаю, что делать. Не знаю, как быть. Не знаю, за что хвататься!

Онэр пытался меня успокоить, пока не понял, что это бесполезно.

В конце концов, махнув на все рукой, он оставил меня одного. Понятия не имею, куда он пошел. Понимаю только, что нам всем нужно успокоиться и посмотреть на проблему трезвым взглядом.

А проблема была. Лекарство не действовало. Остальным четверым испытуемым стало хуже.

И что бы ни говорил земляной, это все только моя вина… Я что-то упускаю…

В бессилии я рухнул на ближайший стул и невидящим взглядом уставился на заваленный колбами, пробирками и свитками стол.

— Думай, Ласт, думай.

Я сделал все, как написано в заметках омег. Игнис помог кое-что поправить с учетом нашей ситуации. Потом мы вывели новую формулу. И лекарство должно было помочь…

— Все совсем плохо?

Оказывается, у меня нет сил даже на испуг. Я только медленно обернулся. И увидел стоявшую рядом Ясину.

— Не помогло. Никому.

— Тебе нужно абстрагироваться от всего. И посмотреть под другим углом, — мама Скай поставила передо мной дымящуюся кружку отвара.

— Легко сказать…

— И не сложнее сделать.

Она улыбнулась доброй материнской улыбкой. Мая приемная мать тоже так улыбалась, когда у меня что-то не получалось. Нежно на меня смотрела и, потрепав по плечу, говорила: «Все получится, сынок. Кровь — не водица. А ты — сын талантливого отца».

Я подскочил, чудом не скинув кружку на пол.

Кровь — не водица!

— Ласт? — настороженно позвала Ясина.

— Кровь — не водица! — повторил я вслух. — Ангелы, ты не представляешь, как помогла!

— Я ничего не сделала.

— О, это не так! — я судорожно начал искать все необходимое. — Я понял, чего не хватает нашему лекарству. И мне нужна твоя кровь.

— Кровь омеги… — протянула женщина. — Черт, а ведь ты прав. Это может сработать!

Она с готовностью протянула мне руку, быстро закатав рукав до локтевого сгиба.

— Бери сколько нужно. А после я приведу новых испытуемых. Нам же необходимы двое на первой стадии.

— Да, — помрачнел я. — И время, чтобы лекарства дождались те, кто скоро подойдут к концу третьей…

На этот раз они говорили со мной…

— Есть ли в том смысл? — тихо спросила женщина лет тридцати, сегодня перешедшая во вторую стадию болезни.

— Смысл есть всегда, — так же тихо ответил я. — Я верю, что смогу помочь.

— Хотела бы и я в это верить.

Я перешел к следующему больному. И следующему.

— Для нас все уже решено, — сказал мне мужчина на третьей стадии. Я хотел возразить, но он продолжил: — Не спорь, сынок, для нас все уже решено. Но пробуя на нас, найди выход для тех, кто еще не заболел. Сбереги наших детей.

У меня ком встал в горле. Я смог только кивнуть. Но ему этого было достаточно.

Когда я закончил, появилась Ясина.

— Я посижу с ними. Иди, поешь и немного поспи. Ночь будет неспокойной.

— Хорошо…

К больным я шел как на казнь. Если этот вариант лекарства не поможет, то… я сдаюсь. Я просто не знаю, что еще можно придумать. И не знаю, к кому из небеснорожденных идти за помощью. Ведь после Лики… Черт! Не стоит сейчас об этом думать. Только не сейчас.

Не знаю, сколько я простоял перед дверью в комнату больных. Вечность или мгновение. Выгоняя лишние мысли. Успокаивая дыхание. Собираясь с силами.

Скрежет несмазанных петель показался громом в ночной тишине.

Но никто не проснулся. Только Ясина кивнула и вышла ко мне.

— Все стабильны, — прошептала она. — Спят спокойно. Дыхание ровное. Ни кашля, ни хрипов, даже не ворочаются. Я почти уверена, что на этот раз все получится.

— Верь я еще в ангелов, помолился бы об этом, — тяжело вздохнул я. — Утро все решит.

— Утро все решит, — кивнула она и ушла.

Я постоял еще немного в узком коридорчике, а потом, набрав воздуха, словно перед погружением на глубину, вошел к больным.

Ночь казалась мне бесконечной. Я сидел и следил за черняками. Нервно подскакивал из-за любого хрипа, сопения или вращения. Постоянно проверял, дышат ли те, кто был ближе всех к концу. В общем, медленно сходил с ума от бессилия.

И все же упустил момент, когда ушли те двое, что были на третьей стадии…

Но, положа руку на сердце, признаюсь: я обрадовался уже тому, что они не мучились. Вспоминая, в каких муках умирали больные, я благодарил ангелов, что эти двое нашли свое успокоение во сне.

В нашей ситуации даже это — уже добрый знак.