Стихийный сон

– Садись мама, я тебя покатаю, – прошептала я, потянув ее за рукав, усаживая в люльку и вынимая у нее из рук сумку. – Плывет, плывет кораблик, кораблик золотой… Везет– везет подарки… Подарки нам с тобой…

– Еся, прекрати!  –  не выдержала мама, пока я слегка ее покачивала. Шарик, который она держала, в руках вырвался и полетел в синеву небес. Вот так всегда…

– Мам, ну посиди немного, – умоляла я, не понимая, зачем это делаю. Это сон, а я вижу себя со стороны. Я не могу понять, что со мной происходит, зачем я вместо кафе потянула ее сюда, зачем купила сладкой ваты, мороженое, шарик… Мне безумно хотелось это сделать… Кукла! Кукла! Как же я могла забыть? Я зашла в магазин игрушек, где долго выбирала куклу. И вот она, рыжая красавица в розовой коробке, в пышном платье и маленькой сумочкой.

Мама ждала меня на улице. Сквозь витрину, я видела, как она кому-то звонила. Стоило мне выйти, как мама положила трубку.

– Знаешь, что сделал твой Кирилл? Он отсканировал твои тетрадки и сбросил их всем. И мужу моему, и детям. Вика прорыдала весь вечер. Максим вообще со мной не разговаривал. Они сами хотели к тебе приехать. А папа…  Мы с ним сильно поругались… Понимаешь, до свадьбы он рассказывал мне, что никогда бы не связал отношения с женщиной, у которой есть ребенок от другого мужика… А теперь хочет тебя видеть… Они с Кириллом созванивались. Понимаешь, я так любила Николая… Так любила, что согласна была на любые условия… Ты ведь взрослая, ты должна меня понять… – всхлипнула мама, заглядывая мне в глаза. – Представь, что у тебя есть ребенок, а твой Кирилл говорит, что не стал бы заводить отношения с женщиной с ребенком… Что он никогда бы не стал воспитывать чужого ребенка… А ты любишь его… Вот как бы ты поступила на моем месте?

– По-другому, мама, – заметила я, живо представляя ситуацию и пряча куклу за спиной.

Мама посмотрела на меня скептически. «Это ты сейчас так говоришь, а вот если бы…!» – читалось в ее взгляде. О, нет! Любовь заканчивается там, где начинаются условия.

– А  это тебе, мамочка. Самая красивая кукла! Ты ведь такую хотела мне подарить?  –  улыбнулась я, вручая подарок. Мама стояла, стояла, а потом зарыдала, сжимая в руках красивую коробку. Она горько плакала, растирая слезы рукой.

– Прости меня… Прости меня, доченька… – рыдала она. – Если бы ты знала, какая у меня была ситуация! Понимаешь, там все не так просто… как кажется…Если бы все было по-другому, то я бы тебя забрала… Конечно, забрала бы… Есь, ты меня слышишь? Прости меня… Если бы все было по-другому, я бы тебя никогда бы не бросила! Не злись на меня! Я прошу тебя… Прошу тебя… Есенька…

– Я не злюсь, мам, – я шмыгнула носом. – Это – подарок от маленькой Еськи. Правда, мы с ней похожи? Если не нужна, можешь выбросить ее….

***

Мама уехала, слезно обещав приехать к нам на следующих выходных всей семьей. На столе лежал новый фотоаппарат, штатив к нему, обернутый красивой ленточкой.  Я даже успела опробовать подарок, приходя в детский восторг, который тут же изливала на дарителя, целуя его каждые пять секунд. Рядом лежал альбомчик с фотографиями. Я только вечером заметила надпись, сделанную от руки: «Еське, от сестрички Вики, братика Максима, мамы и папы! Мы тебя любим! Не грусти!».

– Зачем ты это сделал? – спросила я, понимая, что дома маму ждет большой скандал. – Зачем отсканировал мои тетрадки?

– Ты обиделась? – сонно спросил Феникс. – Если да, то зря… Кстати, сначала сканировал я, потом мне нужно было уехать и пришлось попросить Иру. Приехал, а она плачет. Работа встала. Ее все утешают. Оказывается, ее нынешний был категорически против ребенка, так что … теперь она здесь ищет школу с языковым уклоном.  Сопли-слезы… Кстати, она взяла отгул, чтобы забрать Артема… Это я к чему? Поможешь мне с визитками? Реально горит! И во сколько мне это обойдется, если не секрет?

По моему носу скользнул палец. Бдзень! Сейчас откушу…. Ей, богу!

– Сто поцелуев! – с усмешкой ответила я. Потом мне показалось, что слегка продешевила, и тут же добавила. – И кофе в постель!

– На счет кофе – я поторгуюсь… У нас аванс какого числа? Пятого? Значит, тридцать поцелуев у нас пятого числа. Готовь губы. А зарплата – тридцатого! Нет, давай, я лучше в рассрочку?   –  мне выдали немного поцелуев сразу. Для поддержания настроения. – А можно безнальный расчет? Я имею в виду воздушные?

Засыпая в объятиях любимого «изменщика», я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. И тут мне приснился котенок… Снова… Он лежит на земле, а на него падают листики. Он свернулся клубочком, озябший, одинокий, продрогший… Листья с шорохом и шелестом осыпаются, закрывая его от моих глаз. Я стою и плачу, а потом…

– Есь, – меня потрогали за плечо.  В комнате горел свет, сонный Феникс сидел на кровати, а рядом вальяжно расположилась Потя. Они смотрели на меня, а я все еще видела осень и своего котенка.

– Сон плохой приснился, – зевнула я, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Котенок умер… Рыжий котенок умер… Он умер…