Стихотворения

Под звонким сводом дерзкой думы,
Живет в стихах моих стальных,
Живет и плачет дух угрюмый
Моих желаний неземных.

«Зазвенел, задрожал тонкий лук…»

Зазвенел, задрожал тонкий лук,
И блеснула стрела золотая,
Зазвенела стрела, улетая,
И как песня ласкал этот звук.

В этой песне огонь обладанья,

В этой песне безумный порыв,
И безумная боль ожиданья,
И звенящий могучий призыв.

Прилетит к тебе песня, сверкая,

И блеснет пред тобой острие,
И звеня, и дрожа, и лаская,
Прямо в сердце вонзится твое.

БОГИНЯ СЛАВЫ («С тех пор, как род людской лукавый…»)

С тех пор, как род людской лукавый,
Плененный славой суеты,
Не чтит святыни вечной славы,
Не чтит святыни красоты, —

Весь день стоит она, угрюма.

Кругом и шумно, и светло,
Но неотвязчивая дума
Туманит вечное чело:

Ей стыдно за людей безумных!

Но из обители теней
На крыльях темных и бесшумных
Забвенье мук слетает к ней.

День отсиял, оно слетело, —

И ночи девственная мгла
На беломраморное тело
Покровом трепетным легла.

«Не славе я молюсь: дворцы…»

Не славе я молюсь: дворцы
Стоят на площади; не злату:
Оно покорно всем; разврату
Кадят — унылые глупцы…

Меж колыбелью и могилой,

Средь воплей черни площадной,
Нет песни, песни, сердцу милой,
И нет молитвы, мне родной!

К толпе («Твой грубый смех тебе прощаю…»)

Твой грубый смех тебе прощаю, —
Невыносим твой жалкий стон.
Не смей страдать: я умираю,
Твоим страданьем осквернен!

Чтоб нераздельно ненавидеть,

Чтоб наслаждаться без борьбы,
Эван, Эван, хочу я видеть,
Как пляшут жирные рабы!..

К вечности («Я чту незлобие твое…»)

Я чту незлобие твое:
Мое дыханье так условно
Я умираю, — в том виновно,
Мне изменяя, бытие,—

А ты, презрительно, спокойно,

Приемлешь мой последний день…
Ужель не встречу я достойно
Тобою посланную тень?

Пускай в лесу трепещут звери

И пресмыкаются в пыли:
Я отворю ей, молча, двери,
Я поклонюсь ей до земли.

Вечерний звон («Неуловимыми тенями…»)

Неуловимыми тенями,
Тяжелой мглою окружен,
Ты спишь с открытыми глазами —
Зовется жизнью этот сон…

Проснись, закрой надменно очи, —

Все чувства, вдруг пробуждены,
Блеснут во мгле тяжелой ночи, —
Зовутся снами эти сны…

Ты слышишь весть освобожденья?

Не верь: обманет этот звон!..
Там вечный сон без пробужденья,
Там вечной жизни черный сон.

Былое («Здесь ни палат, ни пепелища…»)

Здесь ни палат, ни пепелища
Мне рок угрюмый не судил;
Но вид случайного жилища —
Противней мерзостных могил.

И я ушел, певец бездомный!

Мне день приветливо светил,
Но бесприютно мир огромный
Меня как бездна поглотил.

Я долго бездну эту мерил

И ненавидел, как тюрьму,
В свое отчаянье не верил,
Но верил смеху своему.

«Я не отшельник и не тать…»