Читаем Стихотворения полностью

Я видела бесконечность прошлой ночьюВеликим светлым кольцом…Время было ее сыном, и смерть ее дочерью,И начало было ее концом!

Январь 1943

<p>ОСЕНЬ</p>Будет над голым пляжемНеба линялая просинь,К дюнам прижавшись, ляжетРыжая кошка — осень!И на песке растаетГорько-соленая пена.Ветер перелистаетТомик забытый Верлена…Будет все глуше и глушеМоре в осеннем свете.Будут туманы слушатьТо, что поет им ветер…Будет с тех пор неизменноПеть про вечернюю грусть —Ветер стихами ВерленаНаизусть!

Август 1943

<p>ВЕЧЕР</p>Прижались деревья ближе:Ушастыми ветками внемлют,Как ветер порывистый лижетИзмокшую черную землю.Ресницы печальных огней,Шаги на улицах глуше.Качается блеск фонарейВ глубоких и темных лужах.И становятся странно близкиВ дождливый и пасмурный вечерВсе песни великой тоски,Ничтожной тоски человечьей!

Июнь 1943

<p>НОЧЬ НА 17 ИЮЛЯ</p>Ночь, и снова сомненье,А сердце и так устало…Вели большие ступениСверху и до подвала…Шли со спокойным взглядом.Руку сжимала рука…А позади и рядомАгенты из Чека.Даже казался глушеГолос, отдавший приказ.Нужно уметь так слушать,Не опуская глаз!Перекрестилась дочь,И на момент тишина.Только темнее ночьВ темном провале окна.Только бледнее лица,Только сорвалось: «Верьте!»Нужно уметь молитьсяТак на пороге смерти!Даже приказный листВдруг растоптала нога,Даже в углу чекистКрепче зажал наган.Но не безгрешность глазИ не их ясность тожеСтрогий из штаба приказПеременить не может…Первый нажал курок…Выстрел. Еще и еще!В сердце, навылет, в висок,В бледность смертельную щек.Рвется последняя нить!Кроткий молящий взор.«Молишь, так можно добить»,К полу прижав, в упор!Жмется к стеклу рассвет,Лампы тусклей горят…За ночь не стало… НетБольше в России Царя!

Июль 1943

<p>Я БОЛЬНА<a l:href="#n_1" type="note">[1]</a></p>Ветер ворвался свежий,Раздулась шторка окна,А может быть, просто я брежу…Я больна, я очень больна…Лампа светит так ярко,Что смотреть становится больно!Мне очень душно и жарко…Закрываю глаза невольно!Я была счастлива тоже…На гроб похожа кровать…Прости меня, грешную, Боже!Я так не хочу умирать!

Октябрь 1943

{2}

Перейти на страницу:

Все книги серии Сборник стихов

Стихи любимым
Стихи любимым

Анна Ахматова – один из самых замечательных русских поэтов XX столетия. Усвоив уроки своих великих предшественников – золотого века русской психологической прозы и серебряного века русской поэзии – она преобразовала опыт двух столетий отечественной изящной словесности в новое качество, принесла в русскую лирику свежую интонацию.Именно Ахматовой суждено было запечатлеть и озвучить свое время, стать голосом уходящей русской культуры и хранительницей ее традиций. "Ее слова о женском сердце не были бы так горячи и ярки, если бы и при взгляде на более широкий мир природы и истории глаз Ахматовой не поражал остротой и правильностью… В ее описаниях всегда присутствуют черты и частности, которые превращают их в исторические картины века. По своей способности освещать эпоху они стоят рядом со зрительными достоверностями Бунина" (Борис Пастернак).

Анна Андреевна Ахматова

Поэзия / Стихи и поэзия
Стихи любимым
Стихи любимым

Анна Ахматова – один из самых замечательных русских поэтов XX столетия. Усвоив уроки своих великих предшественников – золотого века русской психологической прозы и серебряного века русской поэзии – она преобразовала опыт двух столетий отечественной изящной словесности в новое качество, принесла в русскую лирику свежую интонацию.Именно Ахматовой суждено было запечатлеть и озвучить свое время, стать голосом уходящей русской культуры и хранительницей ее традиций. "Ее слова о женском сердце не были бы так горячи и ярки, если бы и при взгляде на более широкий мир природы и истории глаз Ахматовой не поражал остротой и правильностью… В ее описаниях всегда присутствуют черты и частности, которые превращают их в исторические картины века. По своей способности освещать эпоху они стоят рядом со зрительными достоверностями Бунина" (Борис Пастернак).

Анна Андреевна Ахматова

Поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза