Стихотворения

Павлов едет, дик и злобен,
От Таврических громад.
Злостью бесу он подобен
И умен – как автомат.
К Петергофу приближаясь,
Он умильный принял вид
И, солидно принижаясь,
Нежно Трепову журчит:

«Пропусти меня, владыка!
Пожалей мою слезу!
В этой Думе столько крика —
Не увезть и на возу!
Там кишат исчадья ада
И, пюпитрами стуча,
Воют: «Вон пошел! Не надо!
Прочь! Не слушать палача!»
Оскорблен я. Месть – по праву!
Повели же расстрелять
Всю Аладьина ораву
И кадетов штучек пять!»
Но, на страже «кабинета»,
Трепов стихнул, будто спит,
И ему, стихом поэта,
Павлов сызнова хрипит:

«Я привез тебе гостинец:
Любопытней в мире нет!
Замечательный зверинец —
Министерский наш совет!

Все – в кольчуге драгоценной
Под мундиром золотым:
Страхованье жизни тленной,
Ибо все мы – прах и дым!
Всюду ныне – пули, бомбы,
Здесь подкоп, а там провал…
Слушай, Трепов! Ты гуртом бы
Нас, друзей, блиндировал!
Вот тебе Стишинский с Гуркой,
Вот Столыпин-пулемет:
Был бы кстати он под туркой,
На Руси ж – куда не мед!»

Но, на страже «кабинета»,
Трепов хмурится, молчит,
И – волнуясь: что же это? —
Павлов жалостно бурчит:
«Слушай, дядя! Дар бесценный!
Что другие все дары?
Торжествует суд военный
От Фонтанки до Куры!
Труп расстрелянного Шмидта,
Трупы рижских мертвецов, —
Ренненкампфовы копыта
Топчут головы бойцов!
Всем в России жить несносно,
Да не слаще и Сибирь:
Ходит язвой смертоносной
Юридический упырь.
Городской народ и сельский
Столь исстрелян в этот срок,
Что сам Меллер-Закомельский
Стал мальчишка и щенок!
Лишь один воитель Бадер
Нам приходится под масть:
Белостокский дебаркадер
Помнит бадерову власть!
Изнасилованы жены,
Переколоты мужья…
Пулеметы заряжены,
Штык недаром у ружья!!!»

Дмитрий Трепов еле дышит
И сморкается в платок:
Кровь он видит, вопли слышит —
Ах ты, милый Белосток!

И восстал в свирепой страсти
Дмитрий Трепов как гроза,
И алчнее волчьей пасти
Генеральские глаза.
И,склонив чело по чину,
С содроганьем эполет,
Прокурора-молодчину
Пропустил он в «кабинет».

6 июля 1906

Париж

Автобиография обрушенного потолка