Стихотворения

«Я смотрел на твою фотокарточку…»

Я смотрел на твою фотокарточку
     при каждом удобном случае:
Стоя на танке,
Кладущем клетчатые следы
     на чернозем,
Сидя на тюке сена
     на летящей на запад платформе,
В госпитале
     у переднего края,
Где раненые
     лежат на соломе
       кругом,
Где я выходил на воздух
     плакать о человеческой жизни.
В полях, где мы
     убивали врага
И жалели сады под огнем,
В краях, где мы танками
     землю вспахали,
Где половина наших друзей
   полегла,
Где освобожденные полонянки
     посылали нам поцелуи,
А бандеровцы стреляли
     из-за угла.
В домах, где матери божии,
     окруженные сиянием,
Мне казались
     похожими на парашютисток.
На марше, в пути,
когда мы переходили границу
(Это было в полдень.
Дождь
     на асфальте кипел,
Мы протирали стекла кабин
     рукавицами,
Чтобы лучше видеть
     Европу,
И перед въездом туда
     я опять на тебя посмотрел).
И там, где лежали
     под ногами
       немецкие артисты
     из немецких журналов,
Где ветер шумит,
     чужую листву
       в чужих садах шевеля,
Где два потока крови
     (немецкой и русской)
       текут не сливаясь,
Где смотрит на нас
     из гранита
       чужая земля…
Твоя фотокарточка
     всюду была
       со мною.
Так будет и дальше —
     до самого дня
       окончанья войны.
Легкие нам наполняя
     воздухом
       танкового боя,
Приходит решительное лето,
     и встретиться
       скоро мы должны.

1944

«Ревя на повороте и подъеме…»

Ревя на повороте и подъеме,
Идет наш танк. Пока вдали враги,
Мы ночью спим на танке, как на громе.
На жалюзи мы сушим сапоги.
Согревшись, засыпаешь на мгновенье,
И вновь со дна, куда его ты вверг,
Не досмотрев рисунки сновиденья,
Сознание карабкается вверх,
И хочется уснуть наполовину,
Прислушиваясь к грохоту лавины,
Чтоб сонного бомбежка не застала
(Так можно, не проснувшись, умереть,
И, значит, надо встать, забыв усталость,
Чтоб собственную смерть не просмотреть.
И мы, конечно, правы, и поверьте,
Обидно будет умереть во сне.
И я хочу присутствовать при смерти, —
Тогда еще поборемся мы с ней.
И, может быть, поборем — мы упрямы.
И будем жить, чтобы врага добить).
И вдруг сквозь сон ты слышишь: воет
   «рама» —
Выходит «юнкерс» сны твои бомбить.
И сны бегут. В убежище. Теснятся.
Проснулся, смотришь — бомбы не видны,
Так даже сны военные нам снятся —
Воздушные и танковые сны.

1944

У входа в Скалат

А. Б. Лозовскому

Полковник, помните Скалат,
Где «тигр» с обугленною кожей
И танк уральский, в пепле тоже,
Лоб в лоб уткнулись и стоят?
Полковник, помните, по трактам
Тогда и нас водил сквозь смерть
Такой же танковый характер —
Или прорваться, иль сгореть.

1944

Разбитый танк