Дрогнет у дорогистарикан-кустарник…Синие сугробы,синие кристаллы,синие сугробыв лунных переливах,а лыжня в сугробах —просто пара линий.Лыжи лижут ловкоплавные сугробы,лыжи, словно лодки,плавают в сугробахпо вороньим лапкам,по волокнам сена…Тише…Лают лайки,лайки Амундсена…Дробный и торопкийперестук на спуске…Это же на тройкеАлександр Пушкин!Их манит виденьеснежных аномалий.Это — заблужденье.Я-то понимаю:это заблужденьевследствие блужданийпо январским дебрям,по долинам дальним.На полях суровыхничего не слышно…Лишь скрипят сугробыда струятся лыжи.
«Вдохновенье!..»
Вдохновенье! —июльским утромвдох за вдохом вдыхая небо,начертать сто поэм в минуту,над блокнотом согнувшись немо.А потомпо бетонным трассамзашагать, воспевая трассывсем аллюром аллитераций,всеми выдохамиассонансов,чтоб запыхтели ритмы —напористые насосы,чтоб рифмы, как взмахи бритвы,заполыхали на солнце!
Аллеи
Небо заалело.В городе, как в зале,гулко.Но аллеи,видимо, озябли.Приклонили кронык снегу — олову,жалуются громко:— Холодно, холодно.Уж такая стужасправа и слева,в мире — стужа! —тужатдубовые аллеи.Эх вы, плаксы, плаксы,вы,дубы-варяги!Не точите лясы.Я вас уверяю:кажется вам, будтони крупицы солнца.Будет май.И будетСолнечная Зона,Солнечное Лето,Солнечная Эра!Слушают аллеи.Веряти не верят.
Студенческий Каток
Девчонки на льду перемерзлись, — ледышкиКак много девчонок —точеных лодыжек…Девчонок — пижонок — на брюках замочки.Как много девчонок — заочниц и очниц:горнячек — тихонь,фармацевток — гордячек…Весь лёд — напролёт — в конькобежной горячке!А радио!Заледенело на вязе,что белая ваза,а вальсы — из вазы!А парни!А парни в беретах шикарных,и пар изо ртов,будто шар из вулканов.Они, великаны, плывут величаво, коньки волоча и качая плечами!Они подплывают к пижонкам-девчонкам,и, зверски краснея, рычат утонченно:— Нельзя ли на вальсик…вдвоем…поразмяться…Да разве каток?Это —Праздник Румянца!
Первая капля
Небо —палевая калька.С неба упалапервая капля.Первая капля.Капля-карлик.Зарокоталаи покатиласьи по кварталам,и по квартирам…Товароведы из «Гипропитанья»в каплю швыряли ручки, рейсшины,даже автобусы-гиппопотамыкаплю давили рубчатой шиной.Каплю пытались выпить из ложкиэкс-пациентки крымских купален.Противокапельные галошивсе покупали,все покупали!Но, несмотря на репрессии жаркие,капля взрослела, крепла, мужала.Капля плескалась, — рыба форель! —вздулась —превыше троллейбусных тросов.Дотронься — и лопнет!И — апрель!Только — дотронься!