Маленький домашний дух,Мой домашний гений!Вот она, разлука двухСродных вдохновений!Жалко мне, когда в печиЖар, – а ты не видишь!В дверь – звезда в моей ночи! —Не взойдешь, не выйдешь!Платьица твои висят,Точно плод запретный.На окне чердачном – садРасцветает – тщетно.Голуби в окно стучат, —Скучно с голубями!Мне ветра привет кричат, —Бог с ними, с ветрами!Не сказать ветрам седым,Стаям голубиным —Чудодейственным твоимГолосом: – Марина!Ноябрь 1919
«Я не хочу ни есть, ни пить, ни жить…»
Я не хочу ни есть, ни пить, ни жить.А так: руки скрестить – тихонько плытьГлазами по пустому небосклону.Ни за свободу я – ни против оной —О, Господи! – не шевельну перстом.Я не дышать хочу – руки крестом!Декабрь 1919
«Простите Любви – она нищая!..»
Простите Любви – она нищая!У ней башмаки не чищены, —И вовсе без башмаков!Стояла вчерась на паперти,Молилася Божьей Матери, —Ей в дар башмачок сняла.Другой – на углу, у булочной,Сняла ребятишкам уличным:Где милый – узнать – прошел.Босая теперь – как ангелы!Не знает, что ей сафьянныеВ раю башмачки стоят.30 декабря 1919, Кунцево – Госпиталь
Памяти Г. Гейне[171]
Хочешь не хочешь – дам тебе знак!Спор наш не кончен – а только начат!В нынешней жизни – выпало так:Мальчик поет, а девчонка плачет.В будущей жизни – любо глядеть! —Ты будешь плакать, я буду – петь!Бубен в руке!Дьявол в крови!Красная юбкаВ черных сердцах!Красною юбкой – в небо пылю!Честь молодую – ковром подстелешь.Как с мотыльками тебя делю —Так с моряками меня поделишь!Красная юбка? – Как бы не так!Огненный парус! – Красный маяк!Бубен в руке!Дьявол в крови!Красная юбкаВ черных сердцах!Слушай приметы: бела как мел,И не смеюсь, а губами движу.А чтобы – как увидал – сгорел! —Не позабудь, что приду я – рыжей.Рыжей, как этот кленовый лист,Рыжей, как тот, что в лесах повис.Бубен в руке!Дьявол в крови!Красная юбкаВ черных сердцах!Начало апреля 1920
Сын
Так, левою рукой упершись в тальюИ ногу выставив вперед,Стоишь. Глаза блистают сталью,Не улыбается твой рот.Краснее губы и чернее бровиВстречаются, но эта масть!Светлее солнца! Час не пробилРуну – под ножницами пасть.Все женщины тебе целуют рукиИ забывают сыновей.Весь – как струна! Славянской скукиНи тени – в красоте твоей.Остолбеневши от такого света,Я знаю: мой последний час!И как не умереть поэту,Когда поэма удалась!Так, выступив из черноты бессоннойКремлевских башенных вершин,Предстал мне в предрассветном сонмеТот, кто еще придет – мой сын.Пасхальная неделя 1920
Из цикла «Н. Н. В.»[172]