Стихотворения

Позиция самой Екатерины по отношению к Державину оказалась двойственной. Она ничего не имела против сатирических выпадов автора «Фелицы» по адресу ее фаворитов и приближенных: на темном фоне еще ярче выступало ее «сияние». Екатерина даже послала кое-кому из задетых в оде лиц экземпляры ее, подчеркнув места, к ним относившиеся. Но и ссориться всерьез со своими любимцами из-зa смелого поэта и непокорного, слишком самостоятельного чиновника она не хотела. Размышляя впоследствии над отношением к себе царицы, Державин замечал: «Должно по всей справедливости признать... что она, при всех гонениях сильных и многих неприятелей, не лишала его своего покровительства и не давала, так сказать, задушить его; однако же и не давала торжествовать явно над ними огласкою его справедливости... или особливою какою-либо доверенностию, которую она к прочим оказывала» (6, 700). Двусмысленность отношения Екатерины проявилась и в этом случае. Она дала Державину милостивую аудиенцию, просьба о которой прямо содержалась в последней строфе «Фелицы». Вместе с тем прошение его об отставке было принято (напротив, отставка Вяземского, который подал в этом же году аналогичное прошение, возможно, как раз в связи с державинской «сметой», принята не была), и нового назначения не последовало. Екатерина произвела, однако, Державина в следующий чин — действительного статского советника (соответствовал чину генерала) и просила передать, что имеет его в виду, и когда будет нужно, то «позовет». В годовщину со времени опубликования «Фелицы», в мае 1784 года, решив снова «позвать» Державина на службу, она вместе с тем позаботилась услать его подальше от столицы и обиженных им лиц, назначив губернатором в глухую Олонецкую губернию. Сам Державин прямо рассматривал это назначение как своего рода «ссылку» (1, 169). Иронически величал олонецкого губернатора «изгнанным мурзой» и его непосредственный начальник, наместник Тутолмин, который постарался сделать это изгнание возможно тягостнее, заслав Державина еще дальше, на самое побережье Белого моря, в непроходимые тундры и болота, «открывать» новый город — Кемь, как на месте выяснилось, существовавший еще только на бумаге. Из длительного и трудного пути по бездорожью — то водой, то верхом, то в телеге — поэт вынес немало сильных впечатлений: насмотрелся на величественные картины северной природы, видел водопад Кивач, воспетый им позднее в оде «Водопад», чуть не погиб со своими спутниками во время бури на Белом море. Державину были ясны причины нерасположения к нему Тутолмина, близкого друга Вяземского. «Я увидел тогда, что многие знатные люди стихотворства моего не жалуют, а меня гонят, и на несколько лет совсем оставил поэзию». Действительно, в течение своего олонецкого губернаторства Державин написал всего лишь одно стихотворение — подражание псалму «Уповающему на свою силу», навеянное столкновениями с Тутолминым. В следующие же два года (1786, 1787) поэт, видимо, и вовсе ничего не писал. Всю свою энергию Державин обратил на ревностное выполнение служебных обязанностей.