Стихотворения

О радость, о прелесть бессмертная смертных,
Добыча бесценная лет,
Предмет и награда трудов неиссчетных,
От света небесного свет!
О доблесть, о дева красот неизменных,
Ты слава Эллады сынов возвышенных!

Препоны ли рока восстанут ужасны —

Ничто для плененных тобой!
Восстанут, ли злобы гоненья напрасны —
Спокойно грядем за тобой!
Ты в ужасах ночи вдвое светлее,
Ты в горе, в ненастье вдвое милее!

Пред кем трепетала и где уступила

От неба влиянная кровь,
Бессмертное семя, божественна сила,
К тебе всемогуща любовь?
Родители, други, спокойcтво — бесценны:
Ты взглянешь, ты скажешь — и все вдруг забвенны!

Кем пламенны были вы, отроки Леды,

И с кем Геркулес перетек
Дванадесять быстро ступеней победы?
В них видит, в них любит тебя человек!
Аякс с Ахиллесом в могилу сокрылись:
О доблесть! их гробы в алтарь превратились.

Наш добрый хозяин и ласков, и дружен;

Твой образ ему предстоит.
Он солнца не видит:[1] свет солнца не нужен
Тому, кто прелестную зрит.
Вся жизнь его блещет благими дарами,
И вечность богата для добрых венцами.

О памяти дщери, хвалами обильны!

Вы славите в храмах небес
Гостеприимства законы всесильны,
В которых почиет Зевес.
Да славится ж вечно песнью нелестной
Хозяина доброго пиршество честно!

Вы любите в старце сердце младое,

Веселость и резвость подчас,
Вам хлебосольство любезно златое
И дедовска верность, гость редкий у нас!
Да славится ж вечно песнью нелестной
Хозяина доброго пиршество честно!<1811>

ВЕЛИЗАРИЙ {*}

Малютка, шлем нося, просил,
Для бога, пищи лишь дневныя
Слепцу, которого водил,
Кем славны Рим и Византия.
«Трони́тесь жертвою судеб! —
(Он так прохожих умоляет), —
Подайте мальчику на хлеб:
Он Велизария питает.

Вот шлем того, который был

Для готфов, вандалов грозою;
Врагов отечества сразил,
Но сам сражен был клеветою.
Тиран лишил его очей,
И мир хранителя лишился.
Увы! свет солнечных лучей
Для Велизария закрылся!

Несчастный, за кого в слезах

Один вознес я глас смиренный,
Водил царей земных в цепях,
Законы подавал вселенной;
Но в счастии своем равно
Он не был гордым, лютым, диким;
И ныне мне твердит одно:
«Не называй меня великим!»

Не видя света и людей,

Парит он мыслью в царстве славы
И видит в памяти своей
Народы, веки и державы.
Вот постоянство здешних благ!
Сколь чуден промысл твой, содетель!
И я — сиротка, в юных днях
Стал Велизарью благодетель!»<1814>

«ЗИМА СВОЙ ВЗОР СКРЫВАЕТ...» {*}