Стихотворения 1905 года

Сидят у окошка с папой.
Над берегом вьются галки.

— Дождик, дождик! Скорей закапай!

У меня есть зонтик на палке!

— Там весна. А ты — зимняя пленница,

Бедная девочка в розовом капоре…
Видишь, море за окнами пенится?
Полетим с тобой, девочка, за море.

— А за морем есть мама?

          — Нет.

— А где мама?

          — Умерла.

               — Что это значит?

— Это значит: вон идет глупый поэт:

Он вечно о чем-то плачет.

— О чем?

          — О розовом капоре.

— Так у него нет мамы?

— Есть. Только ему нипочем:

Ему хочется за море,
Где живет Прекрасная Дама.

— А эта Дама — добрая?

               — Да.

— Так зачем же она не приходит?

— Она не придет никогда:

Она не ездит на пароходе.

Подошла ночка,

Кончился разговор папы с дочкой.

Июль 1905

МОЕЙ МАТЕРИ

Тихо. И будет всё тише.
Флаг бесполезный опущен.
Только флюгарка на крыше
Сладко поет о грядущем.

Ветром в полнебе раскинут,

Дымом и солнцем взволнован,
Бедный петух очарован,
В синюю глубь опрокинут.

В круге окна слухового

Лик мой, как нимбом, украшен.
Профиль лица воскового
Правилен, прост и нестрашен.

Смолы пахучие жарки,

Дали извечно туманны…
Сладки мне песни флюгарки:
Пой, петушок оловянный!

Июль 1905

* * *

«Старость мертвая бродит вокруг…»

Старость мертвая бродит вокруг,
В зеленях утонула дорожка.
Я пилю наверху полукруг —
Я пилю слуховое окошко.

Чую дали — и капли смолы

Проступают в сосновые жилки.
Прорываются визги пилы,
И летят золотые опилки.

Вот последний свистящий раскол —

И дощечка летит в неизвестность…
В остром запахе тающих смол
Подо мной распахнулась окрестность…

Всё закатное небо — в дреме,

Удлиняются дольние тени,
И на розовой гаснет корме
Уплывающий кормщик весенний…

Вот — мы с ним уплываем во тьму,

И корабль исчезает летучий…
Вот и кормщик — звездою падучей —
До свиданья!.. летит за корму…

Июль 1905

* * *

«В туманах, над сверканьем рос…»

В туманах, над сверканьем рос,
Безжалостный, святой и мудрый,
Я в старом парке дедов рос,
И солнце золотило кудри.

Не погасал лесной пожар,

Но, гарью солнечной влекомый,

Стрелой бросался я в угар,
Целуя воздух незнакомый.

И проходили сонмы лиц,

Всегда чужих и вечно взрослых,
Но я любил взлетанье птиц,
И лодку, и на лодке весла.

Я уплывал один в затон

Бездонной заводи и мутной,
Где утлый остров окружен
Стеною ельника уютной.

И там в развесистую ель

Я доску клал и с нею реял,
И таяла моя качель,
И сонный ветер тихо веял.

И было как на Рождестве,

Когда игра давалась даром,
А жизнь всходила синим паром
К сусально-звездной синеве.

Июль 1905

ОСЕННЯЯ ВОЛЯ