Стихотворения

Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
так мне в угоду вам легко взойти на сцену.
Не верьте мне, когда я это говорю.

О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове

взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.
Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,
и он умрет, как снег, и обратится в грязь.

Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь

явиться на помост с больничной простыни.
Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!
О, кто-нибудь, приди и время растяни!

По грани роковой, по острию каната —

плясунья, так пляши, пока не сорвалась.
Я знаю, что умру, но я очнусь, раз надо.
Так было всякий раз. Так будет в этот раз.

Исчерпана до дна пытливыми глазами,

на сведенье ушей я трачу жизнь свою.
Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале.
Себя не сохраню, его не посрамлю.

Когда же я очнусь от суетного риска

неведомо зачем сводить себя на нет,
но скажет кто-нибудь: она была артистка,
и скажет кто-нибудь: она была поэт.

Измучена гортань кровотеченьем речи,

но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, всё явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц.

Я обращу в поклон нерасторопность жеста.

Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих.
Достанет ли их вам для малого блаженства?
Не навсегда прошу — но лишь на миг, на миг…

«Сад еще не облетал…»

Сад еще не облетал,
только берёза желтела.
«Вот уж и август настал», —
я написать захотела.

«Вот уж и август настал», —

много ль ума в этой строчке, —
мне ль разобраться? На сад
осень влияла все строже.

И самодержец души

там, где исток звездопада,
повелевал: — Не пиши!
Августу славы не надо.

Слиткам последней жары

сыщешь эпитет не ты ли,
коль золотые шары,
видишь, и впрямь золотые.

Так моя осень текла.

Плод упадал переспелый.
Возле меня и стола
день угасал не воспетый.

В прелести действий земных

лишь тишина что-то значит.
Слишком развязно о них
бренное слово судачит.

Судя по хладу светил,

по багрецу перелеска,
Пушкин, октябрь наступил.
Сколько прохлады и блеска!

Лёд поутру обметал

ночью налитые лужи.
«Вот уж и август настал», —
ах, не дописывать лучше.

Бедствую и не могу

следовать вещим капризам.
Но золотится в снегу
августа маленький призрак.

Затвердевает декабрь.

Весело при снегопаде
слышать, как вечный диктант
вдруг достигает тетради…

«Бьют часы, возвестившие осень…»