Стихотворения 1921-1941 годов

Н. П. Г. — в память наших лесов

Лес: сплошная маслобойня

Света: быстрое, рябое,

Бьющееся, как Ваграм.

Погляди, как в час прибоя

Лес играет сам с собою!

Так и ты со мной играл.

1928

НАЯДА

Проходи стороной,

Тело вольное, рыбье!

Между мной и волной,

Между грудью и зыбью —

Третье, злостная грань

Дружбе гордой и голой:

Стопудовая дань

Пустяковине: полу.

Узнаю тебя, клин,

Как тебя ни зови:

В море — ткань, в поле — тын,

Вечный третий в любви!

Мало — злобе людской

Права каменных камер?

Мало — деве морской

Моря трепетной ткани?

Океана-Отца

Неизбывных достатков —

Пены — чудо-чепца?

Вала — чудо-палатки?

Узнаю тебя, гад,

Как тебя ни зови:

В море — ткань, в горе — взгляд, —

Вечный третий в любви!

Как приму тебя, бой,

Мне даваемый глубью,

Раз меж мной — и волной,

Между грудью — и грудью…

— Нереида! — Волна!

Ничего нам не надо,

Что не я, не она,

Не волна, не наяда!

Узнаю тебя, гроб,

Как тебя ни зови:

В вере — храм, в храме — поп, —

Вечный третий в любви!

Хлебопек, кочегар, —

Брак без третьего м'eжду!

Прячут жир (горе бар!)

Чистым — нету одежды!

Черноморских чуб'oв:

— Братцы, голые топай! —

Голым в хлябь и в любовь,

Как бойцы Перекопа —

В бой…

Матросских сосков

Рябь. — «Товарищ, живи!»

…В пулю — шлем, в бурю — кров:

Вечный третий в любви!

Побережья бродяг,

Клятвы без аналоев!

Как вступлю в тебя, брак,

Раз меж мною — и мною ж —

Чт'o? Да нос на тени,

Соглядатай извечный —

(Свой же). Всё, что бы ни —

Что? Да всё, если нечто!

Узнаю тебя, бic,[8]

Как тебя ни зови:

Нынче — нос, завтра — мыс, —

Вечный третий в любви!

Горделивая мать

Над цветущим отростком,

Торопись умирать!

Завтра — третий вотрется!

Узнаю тебя, смерть,

Как тебя ни зови:

В сыне — рост, в сливе — червь:

Вечный третий в любви.

Понтайяк, 1 августа 1928

ПЛАЧ МАТЕРИ ПО НОВОБРАНЦУ

Уж вы, батальоны —

Эскадроны!

Сынок порожённый,

Бе — ре — женый!

Уж ты по младенцу —

Новобранцу —

Слеза деревенска,

Океанска!

В который раз всп'oрот

Живот — мало!

Сколько б вас, Егорок,

Ни рожала —

Мало! Мои сучья!

Кр'oвь чья? С'oль чья?

Мало! Мала куча:

Больше! Больше!

Хоша б целый город

Склала — живы!

Сколько б вас, Егорок,

Ни ложила —

В землю. Большеротый,

Башка — вербой

Вьется. Людям — сотый,

А мне — первый!

Теки, мои соки,

Брег'a — через!

Сосцы пересохли —

Очам — ч'eред!

Реви, долговласа,

По армейцу!

Млецом отлилася —

Слезой лейся!

1928

МАЯКОВСКОМУ

1. «Чтобы край земной не вымер…»

Чтобы край земной не вымер

Без отчаянных дяд'eй,

Будь, младенец, Володимир:

Целым миром володей!

2. «Литературная — не в ней…»

Литературная — не в ней

Суть, а вот — кровь пролейте!

Выходит каждые семь дней.

Ушедший — раз в столетье

Приходит. Сбит передовой

Боец. Каких, столица,

Еще тебе вестей, какой

Еще — передовицы?

Ведь это, милые, у нас,

Черновец — милюковцу:

«Владимир Маяковский? Да-с.

Бас, говорят, и в кофте

Ходил»…

Эх кровь-твоя-кровца!

Как с новью примириться,

Раз первого ее бойца

Кровь — на второй странице

(Известий.)

3. «В сапогах, подкованных железом…»

«В гробу, в обыкновенном тeмном костюме, в устойчивых, гpyбых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции».

(«Однодневная газета», 24 апреля 1920 г.)

В сапогах, подкованных железом,

В сапогах, в которых гору брал —

Никаким обходом ни объездом

Не доставшийся бы перевал —

Израсходованных до сиянья

За двадцатилетний перегон.

Гору пролетарского Синая,

На котором праводатель — он.

В сапогах — двустопная жилплощадь,

Чтоб не вмешивался жилотдел —

В сапогах, в которых, понаморщась,

Гору нес — и брал — и клял — и пел —

В сапогах и до и без отказу

По невспаханностям Октября,

В сапогах — почти что водолаза:

Пехотинца, чище ж говоря:

В сапогах великого похода,

На донбассовских, небось, гвоздях.

Гору горя своего народа

Стапятидесяти (Госиздат)

Миллионного… — В котором роде

Своего, когда который год:

«Ничего-де своего в заводе!»

Всех народов горя гору — вот.

Так вот в этих — про его Рольс-Ройсы

Говорок еще не приутих —

Мертвый пионерам крикнул: Стройся!

В сапогах — свидетельствующих.

4. «И полушки не поставишь…»

Любовная лодка разбилась о быт.

И полушки не поставишь

На такого главаря.

Лодка-то твоя, товарищ,

Из какого словаря?

В лодке, да еще в любовной

Запрокинуться — скандал!

Разин — чем тебе не ровня? —

Лучше с бытом совладал.

Эко новшество — лекарство

Хлещущее, что твой кран!

Парень, не по-пролетарски

Действуешь — а что твой пан!

Стоило ж в богов и в матку

Нас, чтоб — кровь, а не рассвет! —

Класса белую подкладку

Выворотить напослед.

Вроде юнкера, на Т'oске

Выстрелившего — с тоски!

Парень! не по-маяковски

Действуешь: по-шаховски.

Фуражечку б на бровишки

И — прощай, моя джаным!

Правнуком своим проживши,

Кончил — прадедом своим.

То-то же, как на поверку

Выйдем — стыд тебя заест:

Совето-российский Вертер.

Дворяно-российский жест.

Только раньше — в околодок,

Нынче ж…

— Враг ты мой родной!

Никаких любовных лодок

Новых — нету под луной.