Стихотворения (1923)

(Правила простые совсем:
всего — семь.)
1. Берутся классики,
    свертываются в трубку
    и пропускаются через мясорубку.
2. Что получится, то
    откидывают на решето.
3. Откинутое выставляется на вольный дух.
    (Смотри, чтоб на «образы» не насело мух!)
4. Просушиваемое перетряхивается еле
    (чтоб мягкие знаки чересчур не затвердели).
5. Сушится (чтоб не успело перевечниться)
    и сыпется в машину:
    обыкновенная перечница.
6. Затем
    раскладывается под машиной
    липкая бумага
    (для ловли мушиной).
7. Теперь просто:
    верти ручку,
    да смотри, чтоб рифмы не сбились в кучку!
    (Чтоб «кровь» к «любовь»,
    «тень» ко «дню»,
    чтоб шли аккуратненько
    одна через одну.)

Полученное вынь и…
готово к употреблению:
к чтению,
к декламированию,
к пению.

А чтоб поэтов от безработной меланхолии вылечить,
чтоб их не тянуло портить бумажки,
отобрать их от добрейшего Анатолия Васильича
и передать
товарищу Семашке.

НА ЗЕМЛЕ МИР. ВО ЧЕЛОВЕЦЕХ БЛАГОВОЛЕНИЕ

Радостный крик греми —
это не краса ли?!
Наконец
наступил мир,
подписанный в Версале.
Лишь взглянем в газету мы —
мир!
Некуда деться!
На земле мир.
Благоволение во человецех.
Только (хотя и нехотя)
заметим:
у греков негоже.
Грек норовит заехать
товарищу турку по роже.
Да еще
Пуанкаре
немного
немцев желает высечь.
Закинул в Рур ногу
солдат 200 тысяч!
Еще, пожалуй,
в Мемеле
Литвы поведенье игриво —
кого-то
за какие-то земли
дуют в хвост и в гриву.
Не приходите в отчаяние
(пятно в солнечном глянце):
англичане
норовят укокошить ирландца.
В остальном —
сияет солнце,
мир без края,
без берега.
Вот разве что
японцы
лезут с ножом на Америку.
Зато
в остальных местах —
особенно у северного полюса, —
мир,
пение птах.
Любой без отказу пользуйся.
Старики!
Взрослые!
Дети!
Падайте перед Пуанкарою:
— Спасибо, отец благодетель!..
Когда
за «миры» за эти
тебя, наконец, накроют?

О «ФИАСКАХ», «АПОГЕЯХ» И ДРУГИХ НЕВЕДОМЫХ ВЕЩАХ