Стихотворения (1926)

Жандармы вселенной,
                                    вылоснив лица,
стоят над рабочим:
                              — Эй,
                                        не бастуй! —
А здесь
            трудящихся щит —
                                           милиция
стоит
         на своем
                       бессменном посту.
Пока
       за нашим
                       октябрьским гулом
и в странах
                  в других
                                не грянет такой,—
стой,
        береги своим караулом
копейку рабочую,
                            дом и покой.
Пока
       Волховстроев яркая речь
не победит
                  темноту нищеты,
нутро республики
                            вам беречь —
рабочих
             домов и людей
                                      щиты.
Храня республику,
                             от людей до иголок,
без устали стой
                          и без лени,
пока не исчезнут
                           богатство и голод —
поставщики преступлений.
Враг — хитёр!
                      Смотрите в оба!
Его не сломишь,
                           если сам лоботряс.
Помни, товарищ, —
                            нужна учеба
всем,
        защищающим рабочий класс!
Голой рукой
                    не взять врага нам,
на каждом участке
                             преследуй их.
Знай, товарищ,
                        и стрельбу из нагана,
и книгу Ленина,
                         и наш стих.
Слаба дисциплина — петлю накинут.
Бандит и белый
                          живут в ладах.
Товарищ,
              тверже крепи дисциплину
в милиционерских рядах!
Иной
        хулигану
                       так
                            даже рад,—
выйдет
            этакий
                       драчун и голосило:
— Ничего, мол,
                         выпимши —
                                             свой брат —
богатырская
                    русская сила.—
А ты качнешься
                         (от пива частого),
у целой улицы нос заалел:
— Ежели,
                мол,
                        безобразит начальство,
то нам,
            разумеется,
                               и бог велел! —
Сорвут работу
                       глупым ляганьем
пивного чада
                     бузящие чады.
Лозунг твой:
                  — Хулиганам
нет пощады! —
Иной рассуждает,
                            морща лоб:
— Что цапать
                      маленьких воришек?
Ловить вора,
                    да такого,
                                   чтоб
об нем
           говорили в Париже! —
Если выудят
                     миллион
                                   из кассы скряжьей,
новый
          с рабочих
                          сдерет задарма.
На мелочь глаз!
                        На мелкие кражи,
потрошащие
                  тощий
                            рабочий карман!
В нашей республике
                                свет не равен:
чем дальше от центра —
                                        тем глубже ночи.
Милиционер,
                   в темноту окраин
глаз вонзай
                  острей и зорче!
Пока
        за нашим
                        октябрьским гулом
и в странах других
                              не пройдет такой —
стой,
        береги своим караулом
копейки,
             людей,
                         дома
                                 и покой.

О ТОМ, КАК НЕКОТОРЫЕ ВТИРАЮТ ОЧКИ ТОВАРИЩАМ, ИМЕЮЩИМ ЦИКОВСКИЕ ЗНАЧКИ

1

Двое.
         В петлицах краснеют флажки.
К дверям учрежденья направляют
                                                      шажки…
Душой — херувим,
                               ангел с лица,
дверь
         перед ними
                           открыл швейцар.
Не сняв улыбки с прелестного ротика,
ботики снял
                   и пылинки с ботиков.
Дескать:
              — Любой идет пускай:
ни имя не спросим,
                               ни пропуска! —
И рот не успели открыть,
                                       а справа
принес секретарь
                            полдюжины справок.
И рта закрыть не успели,
                                       а слева
несет резолюцию
                            какая-то дева…
Очередь?
                Где?
                        Какая очередь?
Очередь —
                   воробьиного носа короче.
Ни чином своим не гордясь,
                                             ни окладом —
принял
           обоих
                     зав
                          без доклада…
Идут обратно —
                          весь аппарат,
как брат
             любимому брату, рад…
И даже
           котенок,
                       сидящий на папке,
с приветом
                  поднял
                             передние лапки.
Идут, улыбаясь,
                          хвалить не ленятся:
— Рай земной,
                        а не учрежденьице! —
Ушли.
          У зава
                    восторг на физии:
— Ура!
           Пронесло.
                           Не будет ревизии!.. —

2