Я на Невском проспекте гулялИ такую красавицу встретил,Что, как время прошло, не видал,И как нос мой отмерз, не заметил.Лишь один Бенедиктов бы могОписать надлежащим размеромЭту легкость воздушную ног,Как, назло господам кавалерам,Избегала их взоров она,Наклоняя лукаво головкуИ скользя, как по небу луна…Но нагнал я, счастливец! плутовку,Деликатно вперед забежал(А кругом ее публики пропасть)И «Куда вы идете?» — сказал,Победив(ши) врожденную робость.Ничего не сказала в ответ,Лишь надула презрительно губки,Но уж мне не четырнадцать лет:Понимаем мы эти поступки.Я опять: «Отчего ж вы со мнойНе хотите сказать ни словечка?Я влюблен и иду как шальной,И горит мое сердце, как свечка!»Посмотрела надменно и злоИ сердито сказала: «Отстаньте!»Слышу хохот за мной (дело шлоПри каком-то разряженном франте).Я озлился… и как устоять?На своем захотелось поставить…«Неужель безнадежно страдатьВек меня вы хотите заставить?» —Я сказал… и была не была!Руку взял… Размахнулася грозноИ такую злодейка далаОплеуху, что… вспомнить курьезно!Как, и сам разрешить не могу,Очутился я вмиг в Караванной.Все судил и рядил на бегуОб истории этой престранной,Дал досаде и страсти простор,Разгонял ерофеичем скукуИ все щеку горячую терИ потом целовал свою руку —Милый след все ловил на рукеИ весь вечер был тем озабочен…Ах!.. давно уж на бледной щекеНе бывало приятней пощечин!1845