Читаем Стихотворения полностью

На разукрашенную елкуИ на играющих детейСусальный ангел смотрит в щелкуЗакрытых наглухо дверей.А няня топит печку в детской,Огонь трещит, горит светло…Но ангел тает. Он — немецкий.Ему не больно и тепло.Сначала тают крылья крошки,Головка падает назад,Сломались сахарные ножкиИ в сладкой лужице лежат…Потом и лужица засохла.Хозяйка ищет — нет его…А няня старая оглохла,Ворчит, не помнит ничего…Ломайтесь, тайте и умрите,Созданья хрупкие мечты,Под ярким пламенем событий,Под гул житейской суеты!Так! Погибайте! Что́ в вас толку?Пускай лишь раз, былым дыша,О вас поплачет втихомолкуШалунья девочка — душа…25 ноября 1909<p>«И вновь — порывы юных лет…»</p>И вновь — порывы юных лет,И взрывы сил, и крайность мнений…Но счастья не было — и нет.Хоть в этом больше нет сомнений!Пройди опасные года.Тебя подстерегают всюду.Но если выйдешь цел — тогдаТы, наконец, поверишь чуду,И, наконец, увидишь ты,Что счастья и не надо было,Что сей несбыточной мечтыИ на пол-жизни не хватило,Что через край перелиласьВосторга творческого чаша,А всё уж не мое, а наше,И с миром утвердилась связь, —И только с нежною улыбкойПорою будешь вспоминатьО детской той мечте, о зыбкой,Что счастием привыкли звать!19 июня 1912<p>Анне Ахматовой</p>«Красота страшна» — Вам скажут, —Вы накинете ленивоШаль испанскую на плечи,Красный розан — в волосах.«Красота проста» — Вам скажут, —Пестрой шалью неумелоВы укроете ребенка,Красный розан — на полу.Но, рассеянно внимаяВсем словам, кругом звучащим,Вы задумаетесь грустноИ твердите про себя:«Не страшна и не проста я;Я не так страшна, чтоб простоУбивать; не так проста я,Чтоб не знать, как жизнь страшна».16 декабря 1913<p>«Ты помнишь? В нашей бухте сонной…»</p>Ты помнишь? В нашей бухте соннойСпала́ зеленая вода,Когда кильватерной колоннойВошли военные суда.Четыре — серых. И вопросыНас волновали битый час,И загорелые матросыХодили важно мимо нас.Мир стал заманчивей и шире,И вдруг — суда уплыли прочь.Нам было видно: все четыреЗарылись в океан и в ночь.И вновь обычным стало море,Маяк уныло замигал,Когда на низком семафореПоследний отдали сигнал…Как мало в этой жизни надоНам, детям, — и тебе и мне.Ведь сердце радоваться радоИ самой малой новизне.Случайно на ноже карманномНайти пылинку дальних стран —И мир опять предстанет странным,Закутанным в цветной туман!1911–6 февряля 1914Aber’ Wrach, Finistére<p>Художник</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Блок А.А. Сборники

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия / Поэзия
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов

  Хочу обратить внимание читателя, на то, что последовательность перевода и анализа сонетов в этом сборнике не случаен. Так как эти переводы отражает основные события адресанта сонетов и автора, связанные с сюжетом каждого. Вызывают чувство недоумения, кичливыми и поверхностными версиями переводов без увязки с почерком автора, а именно Шекспира. Мировоззрением, отражающим менталитет автора сонетов, чувствами, которые переживал он во время написания каждого сонета. В таких переводах на русский полностью отсутствуют увязки с автобиографическими или историческими событиями, которые автор подразумевал, описывая, делая намёк непосредственно в сюжетах сонетов. По этой причине, паттерн и авторский почерк полностью исчезли в их переводах. Что указывает на то, авторы переводов воспринимали автора сонетов, как некий символ. А не как живого человека с чувствами преживаниями, с конкретными врагами и друзьями, Но самое главное, нарекание вызывает неоспоримый и удручающий факт, что образ самого автора полностью выхолощен в таких неудачных переводах, где каждый переводчик выпячивал только себя со своим авторским почерком, литературными приёмами, которые абсолютно не характерны Шекспиру, как автору сонетов.

Alexander Sergeevich Komarov

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия