Еще он помнит башмаков износ —Моих подметок стертое величье,А я — его: как он разноголос,Черноволос, с Давид-горой гранича.Подновлены мелком или белкомФисташковые улицы-пролазы:Балкон — наклон — подкова — конь — балкон,Дубки, чинары, медленные вязы…И букв кудрявых женственная цепьХмельна для глаза в оболочке света, —А город так горазд и так уходит в крепьИ в моложавое, стареющее лето.«Обороняет сон мою донскую сонь…»
Обороняет сон мою донскую сонь,И разворачиваются черепах маневры —Их быстроходная, взволнованная бронь,И любопытные ковры людского говора…И в бой меня ведут понятные слова —За оборону жизни, оборонуСтраны-земли, где смерть уснет, как днем сова…Стекло Москвы горит меж ребрами гранеными.Необоримые кремлевские слова —В них оборона обороны;И брони боевой и бровь, и головаВместе с глазами полюбовно собраны.И слушает земля — другие страны — бой,Из хорового падающий короба:— Рабу не быть рабом, рабе не быть рабой, —И хор поет с часами рука об руку.«Как дерево и медь Фаворского полет…»
Как дерево и медь Фаворского полет —В дощатом воздухе мы с временем соседи,И вместе нас ведет слоистый флотРаспиленных дубов и яворовой меди.И в кольцах сердится еще смола, сочась,Но разве сердце лишь испуганное мясо?Я сердцем виноват и сердцевины частьДо бесконечности расширенного часа.Час, насыщающий бесчисленных друзей,Час грозных площадей с счастливыми глазами…Я обведу еще глазами площадь всей,Всей этой площади с ее знамен лесами.«Я в львиный ров и крепость погружен…»
Я в львиный ров и крепость погруженИ опускаюсь ниже, ниже, нижеПод этих звуков ливень дрожжевой —Сильнее льва, мощнее Пятикнижья.Как близко, близко твой подходит зов —До заповедей рода, и в первины —Океанийских низка жемчуговИ таитянок кроткие корзины…Карающего пенья материк,Густого голоса низинами надвинься!Богатых дочерей дикарско-сладкий ликНе стоит твоего — праматери — мизинца.Не ограничена еще моя пора:И я сопровождал восторг вселенский,Как вполголосная органная играСопровождает голос женский.Третья тетрадь
Стихи о неизвестном солдате
1