Стихотворения

Ребята, хоть бледны, но крепки, вопреки Ужасной худобе: тяжелые деньки Зимой без топлива им проводить случалось, А лето духотой каленой к ним спускалось. У ржавого ружья, что на гвозде висит И, чуть освещено, являет странный вид, В шкафу замызганном, вполне под стать каморке, Глаз полицейского мог увидать бы зоркий Десяток пыльных книг, прошедших сотни рук, Тома "истории", "естественных наук". В кровати же найти, в глуби, под тюфяками Романы старые с разбухшими углами. Едят. Отец угрюм и сумрачен, жует, Еду отвратную запихивая в рот; В его лице едва ль покорность кто уловит, И нож он, кажется, к другим делам готовит. Жене пришла на ум подружка прежних лет, Есть у которой все: и дом свой, и обед; А дети - кулачки в глаза сухие тычут, Сопят над мискою и выделанно хнычут. ПОБЕЖДЕННЫЕ I Так! Идеал погиб, а жизнь триумфы правит, И, диким ржанием пронзая даль насквозь, Конь победителя там братьев наших давит, Грызя, - но гибнуть им хоть ярко довелось. Мы ж, уцелевшие, увы, среди разгрома, Понуря голову, потупя тусклый взор, В отчаянье, в крови, в грязи, без сил, без дома, Глотая стон, влачим бесчестье и позор, Бредем по воле тьмы, по прихоти дороги, Бредем, подобные убийцам и ворам; Нам будущего нет; мы сиры и убоги, И наш знакомый лес, пылая, светит нам! Ах! Так как жребий наш решен, так как надежде Отныне места нет, так как разбиты мы, И ярость ни к чему не приведет, как прежде, И так как ненависть бесплодно жжет умы,

Нам остается лишь, в глубинах ночи черной, Смешной назвав мечту о благости молитв Надгробных, - умирать безвестно и покорно, Как должно тем, кто смят в дыму последних битв. II Сиянье слабое трепещет в глуби горней, И ветер ледяной, внезапно разъярен, В лесу взъерошив лист, рванул цветы на дерне... Рассвет! Все возродил холодной лаской он. Восток из рыжего стал розов. Звезды нежно Затаяли, лазурь в румянце серебря; Уже петух поет, страж точный и прилежный, И жаворонок взмыл пронзительный: заря! Сверкая, выплыл диск: да, это утро! Братья, Вот этот пышный блеск и полный счастья мир Спугнут тяжелый сон, зажавший нас в объятья, И хищных птиц ночных и тварей мерзких пир. О, чудо! По сердцам бежит лучистый трепет И, вдребезги дробя скорлупы наши, в нас ^ Желанье страстное высокой смерти лепит, И гордость древнюю, и гнев мятежных рас. Вперед, вставай! вперед, вперед! вставай!

С нас будет И унижений всех, и сделок, и речей! В бой, в бой! Ведь наша кровь, что движет нас