Стихотворения

Перед судом

Приумолкла тюрьма,
Всюду тишь и покой…
И царит над землёй
Полусвет, полутьма.

Что-то мрачно глядит
Нынче келья моя…
Хоть послушаю я,
Громко ль сердце стучит…

Чу!.. За дверью идут,
Слышен говор людей…
Близок час, – поведут
Нас на суд палачей.

Но ни просьб, ни мольбы
И в последний наш час
Наши судьи-рабы
Не услышат от нас!..

Пусть уныла тюрьма,
Пусть повсюду покой,
Пусть царит над землёй
Полусвет, полутьма,

Но и в этой глуши,
Где так долги года,
Нашей вольной души
Не сломить никогда!

Чу! в тиши гробовой
Снова слышны шаги,
Приходите ж за мной
Вы скорее, враги!..[9]

18 октября 1877

Цепи

Скованы цепи…
Кто же их будет носить?
Взятый ли в степи
Беглый, уставший бродить?

Вор ли, грабитель,
Схваченный ночью глухой?
Или служитель
Братства идеи святой?[10]

1878

Борьба

Могучее слово
Во мгле прозябанья
Свет истины новей
Приносит в сознанье
Немого раба.

По гордую силу,
И твёрдую волю,
И мощь – до могилы
Не падать в неволе —
Даёт лишь борьба.

Пред грозной борьбою
За свет бесконечный
Над дольней землёю
Царящее вечно
Насилье бежит.

Лишь в битве с врагами,
В годины невзгоды,
Великое знамя
Вселенской свободы
Народ водрузит.

1879

Ночью

Всё тихо. Небесных светил мириады
Мерцают в лазурной дали.
Широкою тенью легли
По Волге прибрежных обрывов громады…
В равнинах и звери, и птицы, и гады
Умолкли и в норы ушли.

О, как хорошо средь природы живётся!
Тепло и спокойно везде…
Всё спит на земле и в воде…
Лишь только на мельнице шум раздаётся
И грустная песня от барки несётся
О горе, о вечном труде…

За рощею видны фабричные своды
Да окна трактира блестят.
И в сердце вливается яд:
«Одни только пасынки вольной природы,
Не ведая счастья, не зная свободы,
Одни только люди не спят!..»

О люди! Среди бесконечного мира,
Где нет ни рабов, ни царей,
В тиши этих чудных ночей,
Вы – чуждые гости средь чуждого пира…
Вселенная – царство свободы и мира,
А вы – достоянье цепей…[11]

1879

Милый друг, безумно смелый,
Честный и живой,
Быстро время пролетело
Наших встреч с тобой!

Если я к тебе, бывало,
Мрачный приходил
И, подавленный, усталый,
С грустью говорил

О тоске невыносимой,
Что людей гнетёт
В этой жизни нестерпимой
Горя и невзгод, —

Ты рассеянно молчала,
Слушая меня,
И скучала, и зевала,
Сон едва гоня.

Но когда в порыве новом
Речь я заводил
О борьбе с врагом суровым
До последних сил,

Снова клялся за свободу
Душу положить
И врагам за все невзгоды
Братьев отомстить, —

Все черты твои светлели, —
Нет следа тоски!
И глаза твои горели
Словно огоньки…[12]

1879