Стихотворения

<1879>

308. ПАДШАЯ

Вчера раба, сегодня львица,
Ты — мимолетный метеор —
Блистаешь роскошью царицы,
И знает целая столица
Твои причуды, твой позор.

А мне всё грезится иная,

Давно прошедшая пора,
Когда, едва не замерзая,
Сбирала, девочка босая,
Ты щепки с ближнего двора.

В угрюмом сумраке подвала

Забившись в угол как-нибудь,
Вся передрогшая, бывало,
Дитя, ты часто засыпала,
Склонив головку мне на грудь.

Не прилагал никто старанья,

Чтоб ободрить, чтоб научить
Тебя, забитое созданье,
И в память той поры страданья
Готов я всё тебе простить.

С тобой встречаясь, дочь разврата,

Не шумных оргий вечера
Я вспоминаю сердцем брата,
А то, что вынесла когда-то
Моя погибшая сестра.

И ты сама спешишь при встрече

Прикрыть стыдливо от меня
Нагую грудь, нагие плечи,
И не разнузданные речи,
А горький ропот слышу я.

<1880>

307. МЕРТВЕЦ

В часы унынья и печали
Мне вспоминается, как раз
Мы, дети, весело резвясь,
Остывший труп нашли в подвале.

В углу холодном и сыром

Лежал он в рубище. Без цели
Глаза свинцовые смотрели
В пространство в ужасе тупом.

Рот сжат был плотно, щеки впали,

И, наподобие венца,
Лик неподвижный мертвеца
Седые кудри обрамляли.

Никто не ведал, как попал

Больной старик в подвал холодный,
Как он здесь мучился, голодный,
Как долго мертвым здесь лежал.

Толпа судила и рядила

О прошлой жизни мертвеца,
Догадкам не было конца,
Но в них так мало смысла было.

А между тем смущал меня

Вопрос: что сделал он такого,
За что забыть могли, больного,
Его родные и друзья?

Нетерпелив, встревожен, бледен,

Я всё узнать хотел вполне,
Когда заметил кто-то мне:
«Ты видишь, он был очень беден!»

С тех пор прошло не год, не два,

Но помнил я, бедняк забитый,
И этот труп, людьми забытый,
И эти горькие слова.

В годину нужд, в годину горя

Они меня лишали сна,
А искуситель-сатана
Шептал, смеясь: «Memento mori!»[3]

<1880>

ПРИМЕЧАНИЯ

Настоящее издание ставит своей целью познакомить читателя с творчеством малоизвестных представителей демократической поэзии 1870-1880-х годов.

В книгу не вошли произведения А. М. Жемчужникова, Л. Н. Трефолева и П. Ф. Якубовича, поскольку их стихотворному наследию посвящены отдельные сборники Большой серии, а также стихи тех поэтов, которые составили соответствующие разделы в коллективных сборниках «Поэты „Искры“» (тт. 1–2, Л., 1955) и «И. З. Суриков и поэты-суриковцы» (М.-Л., 1966).

В потоке демократической поэзии 70-80-х годов видное место принадлежало популярным в свое время произведениям, авторы которых либо неизвестны, либо не были демократами, хотя создавали подчас стихотворения, объективно созвучные революционным и просветительским идеалам. Весь этот обширный материал, в значительной своей части охваченный специальным сборником Большой серии — «Вольная русская поэзия второй половины XIX века» (Л.,1959), остался за пределами настоящего издания, так как задача его — представить демократическую поэзию в разнообразии ее творческих индивидуальностей. Ввиду этого в данном сборнике отсутствуют произведения, авторство которых не подкреплено достаточно убедительными данными (например, «Новая тюрьма» и «Сон», соответственно приписывавшиеся П. Л. Лаврову [4] и В. Г. Тану-Богоразу).

По этой же причине в книгу не вошли стихи видных народовольцев Б. Д. Оржиха и Д. А. Клеменца, так как вопрос о принадлежности большинства приписываемых им стихотворений остается спорным. -