Стихотворения

Вражьих мачт косые тени

В поле зренья перископа.

Надписи латинской знаки,

Вымпел крейсера крылатый,

Лодке дам я курс атаки:

«Носовые аппараты!

Пли!» И вот они идут

Курсом боевой победы -

Прямо крейсеру под ют

Быстроходные торпеды.

И скорей нырять в пучины,

Слиться с темной синевой,

Слыша взрывы бомб глубинных

Высоко над головой.

Буду счастлив этой темой,

Ею буду горд одной,

Самой лучшею поэмой

Из написанного мной.

1941

НОЧЬ НА НЕВЕ

Когда уснет великий город,

141

Когда сверкнут прожектора,

Над Петропавловским собором

За тучей всходит тень Петра.

Идет за Нарвские ворота,

Камзол от ветра вновь крылат,

Стучит дубинкой в плиты дзота

И в дикий камень баррикад.

Глядит на линии обстрела,

На сотни гаубиц стальных,

И циркуль поверяет делом

Путиловских мастеровых.

Труба подзорная подъята,

Вдали залив сверкнул, как лед,

И снова Петр гранит Кронштадта

Орлиным оком узнает.

И шепчет тень: «Добро, злодеи,

Добро, фашистское дерьмо!

Вы не оставили затеи

Склонить Россию под ярмо.

Хоть враг силен, сие не будет,

Обломим ваши палаши.

Зело орудия и люди

У нашей силы хороши».

И вдруг внезапный гул зыбучий,

И то ль прожекторов игра,

То ль чертит пламенем по туче

Клинок стремительный Петра.

И голос оглашает город,

Гремит над камнем мостовых:

«Генералиссимус Суворов,

Я горд за правнуков твоих».

1941

142

ОТДЫХ НА БАЗЕ

Блаженство строгой тишины,

Часы, когда, придя из моря,

От грома ветра и волны

На Балтике или Босфоре,

Я вижу скромный свой приют,

Простой и убранный опрятно,

Столь чистой сухостью кают,

Которая душе понятна.

Вот стол и стопка милых книг,

Кровать под серым одеялом,

И на стене военный бриг

В боренье с океанским шквалом,

Три трубки старых и табак,

Хранящийся в большом кисете.

Что может большего моряк

Еще желать на белом свете!

Что можно большего желать

При нашем отдыхе коротком:

Сидеть, курить и вновь мечтать,

Сминая свитер подбородком.

Ничто не может тяготить -

Нет ни рояля, ни комода.

Так хорошо готовым быть

К передвиженьям и походам.

Оконных стекол легкий звон -

Ответом яростному граду...

Курить, пока не принесли

Внезапный вызов на бригаду.

1940

ВДОХНОВЕНИЕ

За полночь время. Снова командир

Берет мундштук, всплывает дыма змейка,

143

Затяжка, две, тяжелый транспортир

Опять приложен к штурманской линейке.

Он ставит флот в условия любые,

Под действие оружья и волны...

Удар сюда, где нити голубые

Коммуникаций в узел сплетены.

И действовать, эскадры разделяя,

Базируясь на эти острова...

Каким холодным пламенем пылая,

Над картою склонилась голова!

Высчитывая точно, терпеливо

Прилива сроки и луны восход,

Он видит въявь и узкие проливы

И кругозоры океанских вод.

...Бить по частям, накапливать усилья,

С воды и с воздуха ударить на форты.

Как смелый дух приподнимает крылья

Воинственной и дерзостной мечты!

Все учтено, ничто не позабыто.

Эскадры здесь и здесь должны идти.

Отточенное острие графита

Прокладывает смелые пути.

Тут будет риск, но в этом нет плохого,

Коль ум и смелость соединены.

Припомните приказы Ушакова,

Он был моряк и сын своей страны.

Так командир в короткие моменты,

Суда бросая в поиск иль дозор,

С отсутствующим другом-оппонентом

Поддерживает острый разговор.

И видит он пылающие дали,

Он видит мощный, громоносный флот,

Дыхание разгоряченной стали

Ему на миг захлестывает рот.

Он видит все: и бронзу букв чеканных,

144

Отвагу и умение людей,

Он слышит шелест вымпелов багряных

На тонких стеньгах наших кораблей.

Горн запоет: «За Родину! В походы!»

Сигнальная ракета проблестит...

Проходит ночь на траверзе Хайлоды.

Проходит ночь. А командир не спит.

1941

ВОЕННОЕ МОРЕ

В багряных пожарах заката

Долины зеленых зыбей,

Ты всем нам приснилось когда-то

Зовущим, влекущим к себе.

И это - как жизни начало,

Как вымпел над миром снастей.

О как нам сердца окрыляло

Дыхание влаги твоей!

Шли месяцы, двигались годы,

И вот привело нас туда,

Где плещут соленые воды

И светит над морем звезда.

Где жизнь, осененная флагом,

Где ветер поет о боях,

Где мужество, труд и отвага -

Основа всего бытия.

И сердце колотится чаще,

И медная блещет заря

В суровых, холодных, гремящих,

Великих военных морях.

И ветром и горькою солью

В груди пропитались сердца, -

Уже командирскою волей

Становится воля бойца.

Да разве мы это забудем,

145

Когда под килем глубина,

И в борт ударяет, как бубен,

Высокая злая волна.

И где-то, петлистым узором

Края облаков исчертив,

Эскадры враждебных линкоров

Проходят далекий пролив.

Прорваться, найти, уничтожить,

Из мрака ударить опять,

И подвиги в море умножить,

И выстрелы зря не терять.

Дым пороха сладкого горек,

И ветер заходит с кормы,

Великое грозное море,

И в море хозяева - мы!

1941

ИСТРЕБИТЕЛЬ

Сгусток смелости и мщенья

Брошен в небо по спирали -

Это формулы движенья,

Воплощенные в металле.

Олицетворенье силы,

Боли, гнева и напора -

Собранный короткокрылый

Меч, пронзающий просторы.

Холодит в жестокой схватке

Сердце вражеских пилотов

Рев, стремительный и краткий,

Счетверенных пулеметов.

Вот летят, летят... и сразу

Молнией, просекшей грозы,

На пределе сил и газа

На пик'e - под бомбовозы.

146

Яростно грохочут ливни

Окрыленного свинца,

Не уйдет от нас противник -

Долг исполнен до конца!

«Хейнкель» сбит и - вниз со свистом,