Стихотворения

Остатки утреннего сна.

Зима на палубе проходит,

Смывает льдины у бортов,

Но дудки пели о походе

В далекий голубой Рамбов.

Гармоника вскипает маршем,

Десант выходит с корабля.

26

Да здравствует подруга наша,

Большая снежная земля!

Свистят просмоленные лыжи,

Прокладывая путь в снегу,

И все отчетливей, все ближе

Маяк на дальнем берегу.

А впереди холмы и сосны,

Увиденный в бинокли край,

И день, сверкающий, как россыпь

Холодных зерен серебра.

ЧАЙНИК

Братва наклоняет лица

К эмалированным кружкам,

Едва наклонясь спесиво,

Ты острый льешь кипяток.

Так близко лежит граница,

А в марте метели кружат

Над вздыбленным льдом залива,

И я на посту продрог.

Братишка наш, общий чайник,

Ты видишь, прошу я дружбы,

Прижмись же горячей медью

К холодным рукам моим:

Озябли они не случайно,

Я крепко держал оружье,

Теперь же теплом я беден,

Так ты поделись своим.

И вот, наклоняясь круче,

Ты мне струишь без отказа

Душистое, коричневое

И крепкое чая тепло.

Ну вот мне и стало лучше,

Ночь смотрит прищуренным глазом,

27

Сон вяжет ресницы нитями,

И время мое истекло.

Прощай! Не тускней, братишка!

Сияй, не жалея, глаз,

И дружбу свою с излишком

Дари нам в вечерний час!

Быть может, мы не вернемся,

Бывает всё на границе;

Но ты одинок не станешь:

Другие ребята придут -

Из Сызрани и из Омска,

Поднявшие знамя балтийцев,

И снова разделит чайник

Досуг вечерних минут.

КИСЕТ

Снег падал медленно и таял,

С приливом близился рассвет,

И ты заплакала, прощаясь,

И подарила мне кисет.

Он вышит был шелками ярко

Рукою теплою твоей,

На нем горели флаги жарко,

Синели лапы якорей.

Заря далекая блистала

Над сумрачной эмалью бухт...

Ты плакала, и ты желала,

Чтоб был табак мой сух.

Чтоб ветер чуждых побережий

Не преграждал пути,

Чтоб я не знал любви норвежек

И не умел грустить.

Пел ветер, шедший с океана,

Что плакать зря.

28

Я уходил под звоны склянок

На вест в моря.

ПАРУС

О мир, омытый ветром свежим,

Летящая на нас волна!

Изгибы чуждых побережий

Нам открывала глубина.

От мели румпеля до флага

Проверен шлюпочный наряд,

А груз - упорство и отвага

В штормах испытанных ребят.

«Рангоут ставь!» Бурун вскипает,

Отходит берега коса,

Напором баллов отмечает

Могучий ветер паруса.

Мелькают маяки, и мили

Легли за нашею кормой,

Я вижу фабрики текстильной

На кромке паруса клеймо.

И в памяти за далью этой

Иные вижу я края:

Уже на фабрику с рассветом

Приходит девушка моя.

В цеху цветут огни косынок,

Немолчен разговор станков,

И труд рождает парусину,

Подругу бурь и моряков.

И я сквозь шкотов звон осиный

Кричу (пусть ветер донесет):

«Горжусь твоею парусиной,

Несущей шлюпку в переход!»

* * *

29

Вот вечер крадется бочком, бочком,

Мигнул маяк зрачком своим сторожко,

Горит закат надраенным бачком,

Склонился кок над свеклой и картошкой.

В такую пору дудкам звонко петь,

Сзывая тех, кто вахтою не занят,

И увольнений блещущая медь

Летит в ладонь и прячется в кармане.

А вечер тих, и голоса ветров

С гуденьем волн в вечерний час не спорят;

Качнулся трап... привет тебе, Рамбов,

Привет тебе, земля - подруга моря!

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Перроны Ленинграда,

Асфальта блеск и гладь, -

И до морской прохлады

Уже рукой подать.

Там, где граниты моет

Нева литой волной, -

Училище морское

Возникнет пред тобой.

Заполнит нынче кубрик

Курсантская семья, -

Со всех концов республик

Являются друзья.

Мы рады нашей встрече,

И крепко рук кольцо,

И шире стали плечи,

И веселей лицо.

Опять наденем, робу,

Поднимем якоря,

Опять пойдет «Учеба»

В широкие моря.

30

* * *

Сухое и синее утро марта,

Услышан далекий зов, -

И розы ветров расцветают на картах

Под брызгами пенных валов.

И ноздри впивают

Чуть слышимый запах

Зовущего ветра

И новой весны,

И якорь

С зеленою глиной на лапах

Уже подымается из глубины.

В восточную четверть отсчитаны румбы,

Звенит такелаж, как над лугом оса.

Из гавани воды уходят на убыль,

С рассветом и я подыму паруса.

Путь изменили времени мели,

Новые глуби отыщет лот,

Песни о людях, идущих к цели,

Ветер в снастях поет.

Пусть вымпел трепещет,

От холода блеклый, -

Услышан далекий зов.

Приду, побеждая бурунов клекот

И горькую пену штормов.

* * *

Холодный дым декабрьским вечером

Плывет к озябнувшей звезде,

Лучами маяков отмечены

Дороги на морской воде.

Волна залива злая, хлесткая

31

Заплескивает на ветру,

Взлетают ленточки матросские,

Снежинки падают на грудь.

Четыре раза склянки дрогнули,

Волна сильней, и ветер злей;

Мне кажется, что волны стронули

Гранитный остров с якорей.

И он плывет, качая медленно

Борта тяжелых берегов,

Вращая мерно и уверенно

Литые лопасти винтов.

И, поднимая флаг, изрубленный

Ножами злобных непогод,

За мир полей и бухт республики

Кронштадт идет в ночной поход.

НА УРОКЕ

Вы путаете, товарищ,

В вопросе о жвака-галсе,

Хотя, казалось бы, ясно,

Зачем при нем глаголь-гак.

Напрасно в памяти шарите, -

Когда человек растерялся,

Тогда морская опасность

Может выглядеть так:

Мы ставим загражденья

К югу от Лавенсари,

Букетами по три скоро

Мины всплывали со дна;

Мы в ночь уходили тенью,

Когда же тротил ударит

Под бортом чужих линкоров,

Работа наша видна.

О августа воздух! Сух ты,

32

Полднем нагреты шхеры,

На клюзе двенадцать сажен,

Но держим на марке пар;

То мы отдыхаем в бухте,

Под берегом этим серым,

То каждый от пота влажен,

Всех донимает жар.

Вдруг гром - и гранит, как перья,