Моей деревни больше нету.Она жила без счета лет,Как луг, как небо, бор и ветер, —Теперь ее на свете нет.Она дышала теплым хлебом,Позванивая погромком,К ней на рогах коровы небоНесли неспешно людям в дом.Плывут над ней, взрывая воды,Не зная, что она была,Белы, как солнце, теплоходы,Планеты стали и стекла.И дела нет на них, пожалуй,Уж ни одной душе живой,Что здесь жила, пахала, жалаДеревня русская век свой.Детей растила, ликовала,Плясала, плакала, пила,С зарей ложилась и вставала,Гремя в свои колоколаСтогов, домов, хлевов, овиновВ богатый год и в недород.В чем невиновна, в чем повинна,Теперь никто не разберет.Я до сих пор твой сын, деревня,Но есть еще двадцатый век, —Вывертывает он кореньяИ прерывает русла рек.Что сделал он, то сам я сделал,Никто другой того не мог, —И этот лайнер снежно-белый,И всплывший дедовский пенек.И я пройду по дну всю пойму,Как под водой ни тяжело.Я все потопленное помню.Я слышу звон колоколов.А наверху, как плахи, пирсы,В ладонях шлюзов — солнца ртуть.Я с тем и этим крепко свыкся,Одно другим не зачеркнуть.