Стихотворения

– Это же просто бесчеловечно. Понимаешь, я все жду и жду. Думаю, уж не заболела ли? Не случилось ли чего? Нет, подожди, ты скажи: хочешь наконец ты меня видеть? Ну, а если да, то когда? Хочешь сегодня? А почему? Пойми мое состояние: я целые две недели жду, волнуюсь, уж не заболела ли? Не случилось ли чего? – Снова козлиным голосом: – Ну вот туда я тебя и поцелую… и еще… (громким свистящим шепотом на весь холл): – Да не беспокойся, меня никто не слышит! А то понимаешь как получается, я целые две недели жду. Все думаю, уж не заболела ли? Не случилось ли чего? Ну, хорошо, хорошо, не буду… Пока. Так смотри же. Я буду ждать.

А я подумал: было бы тебе, милый, лет на тридцать меньше, и ждать бы не пришлось… Вот так-то…

28 марта 1975 г.

Сейчас в столовой официантка Люба предложила мне на завтрак рыбу. Спрашиваю ее:

– А какая, Любочка, рыба? Если треска, то я ее терпеть не могу.

– Сейчас, – говорит, – узнаю.

Возвращается и радостно сообщает:

– Ешьте спокойно, Эдуард Аркадьевич! Рыба называется филе!

Нет, забавного в мире хоть отбавляй. Мне кажется, что люди, которые жалуются на скуку, просто-напросто не умеют выжимать из пресной жизни что-то веселое. Уж на что, кажется, скучен наш Дом творчества в Переделкине. Бродят одни пожилые литераторы да старухи переводчицы разные…

Но юмор все-таки есть и тут. Вот вчера я повеселился от души. Апрель. Весна, так сказать. На улице 18 градусов тепла. Погулял по дорожке в саду от веранды и до калитки на улице Серафимовича. Подходит ко мне Н. И. – романист из Самары. Разговорились. И он рассказывает мне любопытную историю.

– Понимаешь, Эдуард, тут такое дело. Приезжает вчера не то к Вере Инбер, не то к Алигер медсестра из соседнего санатория. Молоденькая, лет так примерно двадцать – двадцать пять. Я ей в холле мило улыбаюсь и говорю:

– Что же это вы, красавица, к Вере Инбер приехали, а вот ко мне зайти не желаете?

А она мне:

– А вам тоже укол какой-нибудь нужно сделать?

– Нет, – говорю, – укола мне не нужно, а вот пообщаться с такой милой барышней я бы с удовольствием пообщался.

Она улыбается и спрашивает:

– Так вы хотите, чтобы я к вам пришла?

– Хочу, голубушка, даже очень!

– Ну, хорошо, сейчас у меня времени нет, а вот завтра, если хотите, я к вам могу прийти, ну часов этак в пять или шесть вечера. Хотите?

– Ну, конечно, душенька, – говорю ей. – Я буду непременно ждать! Приходите! Только вы серьезно придете?

Она строго отвечает:

– А я вообще врать не люблю. Если сказала приду, значит, приду!

И вот завтра у меня будет, так сказать, с нею первое рандеву.

Говорит он как волгарь, чуточку окая. Отвечаю ему:

– Желаю успеха! Удачи вам превеликой!

– А что ты думаешь, – улыбается он, – не только поэтам нужны поклонницы, а и нам, прозаикам, тоже должно кое-что перепадать!

На этом расстались. Встречаемся на следующий день.

– Ну, как успехи, – спрашиваю его, – приходила красавица?

– Да приходить-то приходила… – как-то смущенно откликается он, – но вот насчет успехов сказать, пожалуй, ничего не получится.

– Ну, что есть, то есть, давайте как на духу.

– А чего мне скрывать, – улыбается Н. И., – раз обещал рассказать, надо рассказывать. Ну, пришла она ко мне, как и договорились. Я ей чайку предлагаю. Но она на чаек реагирует как-то не сильно.

– Так вы бы рюмочку предложили, – навожу я его на правильный путь.

– Ты так полагаешь? – озадаченно спрашивает Н. И.

– Полагаю, конечно. Ну кто же барышню без рюмочки приглашает? Только одни чудаки!

– Ну вот, Эдуард, значит, я такой чудак и есть. Насчет рюмки я не сообразил. Сплоховал, видно. Но тем не менее кое-какие эмоции все-таки стал проявлять. Ну, там ручку поцеловал. По кудрям, так сказать, погладил. А волосы у нее роскошные. Ну, а дальше, как водится, по коленочкам ладошкой прошелся. А она вдруг как-то деловито и спрашивает:

– Может быть, мне совсем раздеться? А я говорю:

– Ну что же, хорошо. Разденьтесь, пожалуйста!

Ну, она довольно быстро справилась со своей задачей. Благо, гардероб был не очень сложным. Платьице, лифчик да трусики. Вот и все хозяйство. И вот стоит она в чем мама родила посреди комнаты и с таким вызовом на меня смотрит. А фигурка, надо сказать, превосходная. Да и бюстик довольно приличный. Ну, я обошел вокруг нее раз, потом другой. По голенькой спинке погладил, потом по животику. А она стоит и молчит. А потом вдруг спрашивает:

– Это все?

Я говорю со вздохом:

– Да, все…

Тогда она начинает молча одеваться. Причем, что любопытно, начала с лифчика. Надевает его нарочно медленно. А все остальное продолжает вроде бы демонстрировать: дескать, смотри, время еще есть! Ну, а потом окончательно оделась и, ничего не говоря, вышла из комнаты. Вот и все наше свидание. Я громко хохочу, он неожиданно спрашивает:

– Слушай, Эдуард, как ты полагаешь, а вот придет она еще ко мне или нет?

Я смеюсь еще громче:

– Нет, милый мой, совершенно твердо могу сказать, что не придет!

– Ты так думаешь? – сокрушается он. – А почему бы ей не прийти?

Я давлюсь от смеха, потом говорю доброму ловеласу: