Стихотворения

Пламя трудится над солнцем солнце над землёй
Луна трудится над морем море
Трудится над луной и землёй
Над морем и землёй трудится ветер
Времена года трудятся над всею жизнью
И солнце над всею жизнью
Земля над всею жизнью

А жизнь трудится над смертью

Муравьиная царица трудится над яйцом

Людоед трудится над собственной жизнью
Комар трудится над собственной жизнью
И жизнь трудится над жизнью с помощью мужчин и женщин

Атомы трудятся над пламенем что трудится над солнцем

Трудящимся над временами года и ветрами
И морем и землёй
Мужчинами и женщинами трудящимися над жизнью и смертью

Листья трудящиеся над жизнью и смертью

Гадюка трудящаяся над жизнью и смертью
И муха и труды
Свадебных колокольчиков и голодающий
Трудящийся над жизнью и смертью
Трудятся не больше чем звёзды

Всё это части странного мотора

Летящего сквозь космос с энергией всех солнц

Громадное насекомое, спешащее на свадьбу

Счастливая глупость

Ворон услышал крик девицы — и тут как тут дракон.
Подумал, не построить ли ракету и улететь —
Но никакой надежды. А укреплённый замок?
Темницу в башне? Нет, слишком поздно.
Дракон повсюду, словно море в шторм,
Да жалостно девица плачет.
Ворон проковырял две дырочки в носу.
И заиграл на этой флейте
Да начал пританцовывать, постукивая в барабан.

Дракон остолбенел — его всю жизнь

Пленяла музыка. Расплылся он в улыбке
И заплясал. В благоговейном ужасе,
Глазам своим не веря, девица присоединилась к танцу.
"Молю, не прекращай, — она шептала, — не прекращай".
И трое танцевали — и Ворон не смел остановиться —

Под скрипы флейты-клюва и барабанный бой.

Как вдруг — о горе! — дыханье Ворона иссякло.

Девица побледнела. Но зарыдал дракон.
Он принялся лизать Ворону лапы,
Он обслюнил ему все пальцы —
"Ещё, ещё! — он требовал. — Будь моим богом!"

Карнавал

Ворон снова поднял голову
И увидел свои кости в пустоте
Увидел свои глаза в бумажной обложке
Свои кишки в очешнике Шопегауэра
Свою кровь разбрызганной
По партитуре Бетховена
Он увидел свои мозги расплющенными как кремовый торт
Что Юнг швырнул во Фрейда
Увидел свою кожу всё ещё повязанной на кресте

На самом деле было ещё хуже были ещё детали

Лишь его рвота в траве

Лежала невинной на росистом рассвете
Где двери кренились во все стороны могильными плитами

Он извивался он хлестал себя чтобы высвободиться —

Хлыст гадюки из шипящего куста

Даже не змея а последыш змеи

Призрак змеи кричащий призраком крика

Оттиснутая калька планарии

Слепая в сиянии чёрная в черноте

Пока ветер мёл дубовые листья и сверкали мрачные озёра.

Ворон пробуждается