Кого-то я спросил: «Бывали вы в Помпеи?»— «Был, — говорит, — так что ж?» — «Как что?.. Да все музеиВ Европе и у нас, с конца и до конца,Гордятся дивами и кисти и резцаХудожников помпейских…» — «Вероятно,Но мне помпейское искусство непонятно,Затем что я его в Помпеи не видал,А видел я один песчаный вал,Да груды пепла, да такие ямы,Что были, может, там и статуи богов,И знаменитые седалища жрецов,И творческой рукой воздвигнутые храмы,—Быть может; только их Бурбоновский музейВсе выкопал до мраморных корней».— «А что же говорят об этом ладзарони?»— «Молчат… На берегу ждут первой ранней тониИ точат о песок заржавые ножи…»И вот, подумал я, теперь ты мне скажи,Художник кесарей, маститый мой Витрувий:Зачем Помпеи ты на лаве воздвигал,Как будто бы не помнил и не знал,Что сердце у твоей Италии — Везувий?Но нет, ты прав: свободная страна,Врагам одни гробы и выдала она…29 июня 1861
Вся в инее морозном и в снегу,На спуске под гору, в разгоне на бегу,Постромки опустив и перегнув дугу, Остановилась бешеная тройкаПод заскорузлыми вожжами ямщика… Что у коней за стати!.. Что за стойка…Ну!., знать, у ямщика бывалая рука,Что клубом удила осеребрила пена…И в сторону, крестясь, свернул свой возик сенаОторопевший весь со страху мужичок,И с лаем кинулся на переём Волчок.Художник! удержи ты тройку на мгновенье:Позволь еще продлить восторг и наслажденье,За тридевять земель покинуть грусть-печальИ унестись с тобой в желанную мне даль…22 июля 1861
МОЛОДОЙ МЕСЯЦ
Ясный месяц, ночной чародей!..Вслед за зорькой вечерней пурпурноюПоднимись ты стезею лазурною,Посвети мне опять поскорей…Сердце молотом в грудь мне колотится,Сердце чует: к нему не воротитсяВсё, с чего обмирало оно…Всё далеко теперь… Но далекуюПережил бы я ночь звездоокую —При надежде… А то — всё темно.1861 (?)
ЧЕТЫРЕ СТРОКИ
Нет предела стремлению жадному…Нет исхода труду безуспешному…Нет конца и пути безотрадному…Боже, милостив буди мне, грешному.1861 (?)