Читаем Стихотворения полностью

Я пасу на бескрайней равнине метафор.

И журчит по страницам золотая вода,

И последние книги достал я из шкафа.

Вот такая-то в жизни моей ерунда.


Вы поймите, что это совсем не беда,

На дороге моей я лежал, как подкова,

И прибила над дверью своей навсегда

Меня женщина эта, ну что ж тут такого.

Вот такая-то в жизни моей ерунда.  

ВПЕРЕД МОЙ ДРУГ

Не нужно, не спеши, и разочарованья

Зарытый в сердце клад наивным не дари.,

Наш век нам воздает, но ждет от нас стараний.

Теряя верхний слой сверкают янтари.


Полсвета между дел ты обошел когда-то,

Но в дебрях душ людских блуждаешь до сих пор.

И ты не генерал, и мысли - не солдаты,

Но нужен им порой тактический простор.


Припев: Вперед, мой друг, вперед,

        Достаточно эмоций!

        А драндулет мечты

        Способен на полет.

        Увидим с высоты,

        Чем это обернется.

        А что нам остается? -

        Вперед, мой друг, вперед!


Какая же любовь тянуться будет вечно? -

Когда она в тепле - не избежишь потерь.

Не стоит на друзей надеяться беспечно,

А чтоб узнать врагов - держи открытой дверь.


Пленительных стихов изысканные рифмы

Ты повторяешь вслух, закрыв глаза, как крот.

Слова простых молитв беззвучно повторив, мы

Выходим на восток, смешав с дождями пот.

ВСЕ ЭТО ВРЕМЕННО

Я вдруг понял, что это сон все,

Жизнь проспать - ну какой резон?

Голова моя, точно солнце,

Покатилась за горизонт.

До сих пор, а вот сколько лет уж,

Самому себе я светил.

И для автопортрета ретушь

Я одалживал у святых.


        Все это временно, все это временно,

        Успокоение самоубийц.

        Нынче Россия опять беременна

        Сочинителями небылиц.

        Все своевременно, все своевременно,

        Женские волосы под звездным дождем.

        Вечно Россия кем-то беременна,

        Либо поэтом, либо вождем.


Я сегодня совсем тверезый,

От похмелья жажда неистова.

Но не пью я сок березы,

А целую ей колени и  листья.

А глаза - две бездонные бочки,

Сыплю в них города, дома....

Горы, лица белые ночи

И зачитанные тома.

ВСТАНЬ ПОРАНЬШЕ, МАЛЬЧИК МОЙ

Встань подальше, мальчик мой,

Разглядеть тебя хочу я.

Как отважно мне самой,

Если я с тобой пойду

        Я знаю, что там, далеко за горами,

        Ходит жираф с большими ушам,

        Он хитрых охотников видит далеко,

        И прячется в джунглях, скрытых протокой.

До чего ж ты сладко лжешь, сладко,

До чего же ты хорош, шоколадка

        А знаешь ли там, где Атлантика плещет,

        На волнах качаются разные вещи.

        Там белый прекрасный корабль затонул,

        А люди на нем не боятся акул.

Подожди-ка в сердце нож, в сердце.

До чего же ты хорош, шоколадка

ВСТРЕЧА

Вы улыбнулись мне печально -

Я притворился, что не понял.

Вы удивились, и плечами

Изобразили, как Вам больно.


А я без слова, без движенья

Воспроизвел непониманье.

Вы осознали положенье,

И стали равнодушны крайне.


И думал я: - "Чего Вы ждете?"

Вы думали, чего я жду.

Я ждал, когда же вы уйдете,

А Вы когда же я уйду.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ


Далеко-далеко, где пенные волны

Как белые кошки бегут по воде,

Где камни как старцы, лохматы и солоны,

И прячутся крабы у них в бороде.


Сквозь штили и штормы на старой посудине

Под солнцем, под звездами в радуге брызг.

Плывут, чертыхаясь, соленые люди,

От долгого странствия пьяные вдрызг.


Припев: И где бы ты не был,

        В какое бы горе,

        В какую беду не попал бы -

        Держись!

        Одно у нас небо,

        Одно у нас море,

        И в жизни одна только

        Жизнь!


Далеко-далеко, где колокол-солнце

Набатом полдневным долбит в черепа,

Где люди все шурятся, словно японцы

И варят супы из больших черепах,


Они пришвартуют, разгрузят посудину,

И снова нагрузят для новых дорог.

И в городе этом соленые люди

Всех женщин полюбят и выпьют весь грог.


Припев.


И снова отправятся в путь корабелы.

Посудина их не скрипит, а поет.

Они называют ее каравеллой,

И драят и чистят как лошадь ее


Живут и умрут они в этом просторе

Не бросив нигде навсегда якоря.

И хлещет им в лица холодное море

И терпкие вина в крови их горят. 


ВЫ ВИДЕЛИ ЗМЕЮ

Вы видели змею, согретую на груди?

Вы знаете, как эта змея может стать драконом?

А у змеи одна голова,

А у дракона голов миллионы.


За все и всегда отвечают солдаты,

Солдаты в окопах не гибли давно.

Давно не алели пожаров закаты

И не расплывались кровавым пятном.


Давно не алели чумные рассветы,

Давно не валились как трупы дома,

А если опять завербуют в солдаты,

А если коричневой станет чума?


А может история просто злословит,

Что нету дорог, обгоревших столбов?

А если есть сердце - так это Толстого,

И порохом пахнет от этих костров.


А если опять маршируют подонки

Вопя, задыхаясь, заклинанья цитат?

Вопрос перемирия становится тонким,

А что, вы опять ждать хотите ответа, солдат?


Вы скажете, мысль надумана и не нова,

Вы скажете - ложь, змее не стать драконом.

А все ж вы запомните: у змеи одна голова,

А у дракона голов миллионы.

ГИТАРА

Сегодня нечего сказать друг другу,

Все давно нам ясно.

Чего не поняли глаза,

Все сердце поняло прекрасно.

Пришли иные времена,

Не стоит вспоминать о старом.

Довольно песен и вина,

Пускай звучит одна гитара!


С какой бы радостью порой

Не встретился бы я на свете,

Я знал, что счастье и покой,

Своей негромкою игрой

Развеют струны эти.


Послушай, как поет струна,

Глубокий бас ей тихо вторит.

Беседуют он и она,

Гармония в их разговоре.

Они искусною рукой

Подстроены друг к другу честно,

Меланхолический покой

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия