Стихотворения

Я много лгал, запугивал детей
Порывами внезапного волненья…
Украденной личиной вдохновенья
Я обольщал любовниц и друзей.
Теперь — конец. Одно изнеможенье
Еще дрожит в пустой душе моей.
Всему конец. Как рассеченный змей,
Бессильные растягиваю звенья.
Поверженный, струей живого яда
Врагам в лицо неистово плюю.
Но я [погиб] [замолк], я больше не пою,
Лишь в сердце тлеет гордая отрада,
Что, м<ожет> б<ыть>, за голову мою
Тебе была обещана награда.

4 ноября 1911

Арбат, 49

Случайность

В душе холодной и лукавой
Не воскресить былых страстей,
[И лирный голос величавый
Уже давно не внятен ей.]

Но всё ж порой прихлынут слезы

К душе безумной и пустой.
И сердце заплетают розы,
Взращенные «ее» рукой.

Не так ли, до земли склоненный

У чужеземных алтарей,
Твердит изгнанник умиленный
Молитвы родины своей?

Но всё ж порой во дни разлуки,

Как прежде, властвует мечта,
И я целую ваши руки,
[Как целовал «ее» уста.]

П. С<ухоти>ну

Стыд неучтивому гостю, рукой отстранившему чашу.
    Вдвое стыднее, поэт, прозой ответить на стих.
Слушай же, Вакха любимец! Боюсь, прогневал ты Флору,
    Дерзкою волей певца в мед обративши «Полынь».

1914

Поэту-пролетарию

Байрону, Пушкину вслед, родословьем своим ты гордишься;
    Грубый отбросив терпуг, персты на струны кладешь;
Учителями твоими — Шульговский, Брюсов и Белый…
    [Вижу, что верным путем ты неуклонно идешь.]
……………………………………………………………
    Вижу, осталось тебе стать чудотворцем — и всё.

<1914>

Утро

[Как мячик, ] скачет по двору
[Вертлявый] воробей.
Всё ты, мечта привычная,
Поешь в душе моей.
……………………………………
Ах, жить, о смерти думая,
Уютно и легко.

16 мая <1915>

* * *

С грохотом летели мимо тихих станций
Поезда, наполненные толпами людей,
И мелькали смутно лица, ружья, ранцы,
Жестяные чайники, попоны лошадей.

<1915>

* * *

Помн<ю>, Лила, наши речи вкрадчив<ые>,
Погасить не смели мы огня,
И, лицо от света отворачивая,
Ты стыдливо нежила меня.

Помню, Лила, эти ласки длитель<ные>

(Жгучий дар девической руки),
Слишком томные и утомительные,
Помню кровь, стучавшую в виски.

О, любовь, как полусон обманчивая!

У запретной пропасти, дрожа,
Мы бродили, ласки не заканчивая,
К<а>к <волчки?> по острию ножа.

С той поры, любовь и жизнь растрачивая,

[В трепете вечерней полутьмы]
Скольким мы шептали речи вкрадчивые,
Скольким клятвам изменили мы.

И когда, за горло цепко схватывая,

Злая страсть безумила меня,
В тело мне впивались зубы матовые.

<1915>

* * *