Стихотворения

Люблю граненые стаканы
(Их любит каждый глупый сноб)
И ламп зеленые тюльпаны,
Бросающие света сноп.

Люблю чернильницы. Не мало
Они вмещают черноты.
В них потаенно задремало
Осуществление мечты.

Мне книги слаще поцелуя,
Милей принцессовой руки,
Когда меж ними нахожу я
Малютки Бермана стишки.

А счеты! Я смотрю не морщась
На их кольчужные ряды,
Когда под пальцами конторщиц
Они бегут туды-сюды.

Но лучше всех вещей — кубышка.
Напоминает мне порой
Ее прорезанная крышка
Уста Полонской дорогой.

Издатель! Друг! С лицом веселым
Мне чек скорее подмахни
И пресс-папье своим тяжелым
Автограф милый промокни.

<1921–1922>

* * *

Люблю я старой толстой «Сафо»
Бледно-голубенький дымок,
Подобный дыму пироскафа,
Когда с изяществом жирафа
Взбив на челе свой черный кок,
Издатель Беренштейн Игнатий,
Любимец муз и Кузмина,
Мне говорит: «Прошу вас, нате», —
У запотевшего окна, —
А сам глистит не хуже, право,
Чем пасынок глистящий мой,
И распускает хвост, как пава,
Остря уныло и гнусаво,
Как Шершеиевич молодой —
Сей бурный вождь имажинистов,
Любимый бард кокаинистов,
Блистательный, как частный пристав
Благих, умчавшихся времен,
Мелькнувших, как счастливый сон, —
Времен, когда в Москве старинной
Я жил безгрешно и невинно,
Писал не много, важно, чинно,
И толстой «Сафо» не курил,
И с Беренштейном не дружил.

<1921–1922>

Аполлиназм

«На Лая лаем лай! На Лая лаем лаял…
То пес, то лютый пес! Поспел, посмел!» То спел
Нам Демодок, медок в устах тая. И таял,
И Маем Майи маял. Маем Майи млел.

Ты, Демодок, медок (медовый ток) замедли!
Медовый ток лия — подли, помедли лить!
Сей страстный, сластный бред душе, душе не вред ли?
Душе, вдыхая вздох, — паря, не воспарить.

Сочинение

Ни́ничек глаза таращит
На вокзальные часы,
Очень беспокоясь на счет
Женственной своей красы.

Ждет с любовным треволненьем,
Что приеду я назад,
И взирает с нетерпеньем
В супротивный циферблат.

Завивает русы косы
И помадой щеки трет.
Но у ей глаза раскосы,
И всегда она урод.

<1925>

Предупреждение врагу

Будут ли ясно сиять, небеса
    Иль вихорь подымется дикий —
В среду, как только четыре часа
    Пробьет на святом Доминике, —

Бодро вступлю я в подъезд «Родника»,
    Две пули запрятавши в дуле;
Мимо Коварского, в дверь Вишняка
    Войду — и усядусь на стуле.

Если обещанных франков пятьсот
    Тотчас из стола он не вынет,
Первая пуля — злодею в живот,
    Меня же вторая не минет.

2 мая 1925

Париж

* * *